Сталин во главе горкома, укрепление дисциплины и начало репрессий. Как формировалась система партийного руководства в Нижнем Тагиле (часть 3)

В 1925 году в авангард органов государственного управления Советской России выходят районные, городские и областные комитеты ВКП(б) — Всероссийской коммунистической партии большевиков, чьи представители заняли ключевые посты во властных структурах.

На главенствующую роль в управлении народным хозяйством на местах были выдвинуты комитеты партии. Сделали это для укрепления советской власти, так как во многих городских и районных Советах депутаты в первую очередь решали местечковые задачи, а указания партии нередко просто игнорировали. Кроме того, во многих Советах, особенно в провинции и на периферии, на руководящих постах всё ещё оставались эсеры и меньшевики, которые формально числились беспартийными и поддерживали советскую власть, а на деле строили личную карьеру и зачастую умышленно саботировали решения вышестоящих органов. Теперь контроль за деятельностью Советов народных депутатов должны были осуществлять комитеты ВКП(б) всех уровней.

Первым секретарём Нижнетагильского городского комитета партии был назначен член ВКП(б) с 1917 года, убеждённый большевик Михаил Афанасьевич Солдатов. Он родился в Нижней Салде в семье рабочего, работал на салдинских заводах, активно участвовал в подпольной революционной деятельности. Весной 1918-го Михаил Солдатов добровольно вступил в Красную армию и в сентябре был направлен в Нижний Тагил, где попал в Камышловский полк. Принимал участие в обороне Нижнего Тагила, позднее воевал на фронтах гражданской войны. Избирался секретарём партийного комитета полка, писал в армейские газеты заметки и очерки. В 1922 году Михаила Афанасьевича и ещё с десяток салдинских партийных активистов откомандировали в Нижний Тагил укреплять местную партийную организацию. Спустя два года, в 1924-м, Солдатова назначили 1-м секретарём горкома ВКП(б). К тому времени «салдинский партийный десант» уже успел сделать немало на тагильской земле: была восстановлена работа больниц города и фельдшерских пунктов в окрестных сёлах, открыто около полутора десятков школ, организован подвоз топлива в зимний период, успешно шла борьба с беспризорностью и неграмотностью. Ещё одним мероприятием, осуществлённым Михаилом Солдатовым в недолгий срок его пребывания на посту 1-го секретаря горкома партии, стала организация в Нижнем Тагиле окружного архивного бюро, где были собраны и систематизированы архивные документы всех государственных учреждений и организаций, всех малых и больших предприятий Тагильского округа. В марте 1925 года Михаил Афанасьевич ушёл на повышение, уступив пост секретарю заводского комитета партии ВМЗ Ивану Якушеву, который проработал в этой должности полтора года. О причинах освобождения Ивана Александровича Якушева от занимаемой им должности 1-го секретаря горкома партии в декабре 1926-го неизвестно ничего. Зато известно, что он с 1931 по 1933 год был директором Высокогорского механического завода, в 1935-м был арестован, но через два года реабилитирован. 

Затем городской комитет тагильских коммунистов возглавляли Иван Никифорович Первухин (декабрь 1926 — ноябрь 1928) и Иван Гаврилович Нохрин (ноябрь 1928 — июнь 1929), но сведений о каких-то их успехах и достижениях на этом посту нет. 

В июне 1929-го 1-м секретарём Нижнетагильского горкома партии был избран 31-летний Фотий Иванович Бартов. Он родился в 1902 году в Нижнем Тагиле, окончил 1-классное народное училище и до 1917 года работал на Высокогорском железном руднике, где занимался подпольной революционной деятельностью. В 1919 году был назначен на пост инструктора губернского комитета Российского союза коммунистической молодёжи  (РСКМ), работал в Кушве председателем спортивного клуба и заведующим волостным землемерным отделом, а затем вернулся в Нижний Тагил, где был избран председателем уездно-городского комитета РСКМ. Из комсомола он и ушёл в горком партии. Занимал должность 1-го секретаря всего полгода и ничего не успел сделать. В историю города Фотий Иванович вошёл как один из тагильских коммунистов, который видел живого Ленина и беседовал с ним. В январе 1930-го Бартова отозвали на учёбу в Институт красной профессуры. 

По окончании учёбы Фотий Иванович уехал в Свердловск и в 1938-м стал инициатором создания в Свердловске Музея революции (ныне — Музей истории Екатеринбурга), а в 1940 году его первым директором. В 1941-м ушёл на фронт, воевал, после войны вернулся в Свердловск, преподавал в вузах, работал. Часто приезжал в Нижний Тагил, встречался с друзьями по комсомолу, выступал с лекциями перед учащимися. Его не стало в 1975 году.

А в январе 1930-го Фотия Бартова на его посту сменил другой выходец из комсомола — Алексей Иванович Сталин. Да-да, в Нижнем Тагиле у руля партии тоже стоял Сталин. Но стоял недолго — с января по май 1930-го. Сталин — псевдоним, настоящая фамилия этого 1-го секретаря нижнетагильского горкома ВКП(б) была Божевольный. Ещё будучи комсомольцем, он очень стеснялся своей фамилии (в переводе с украинского божевольный означает сумасшедший). А занимался Алексей тогда важным делом — боролся с неграмотностью и «мракобесием церковников» и считал, что фамилия дискредитирует не только его самого, но и дело, которому он предан. Сталиным он стал вовсе не из-за бесконечной любви к Иосифу Джугашвили, а потому, что работал на заводе имени Куйбышева и имел дело с металлами, в том числе со сталью. Во всяком случае, так объяснял он сам. В должности 1-го секретаря горкома Алексей Иванович проработал недолго: в апреле 1930-го он попросил вышестоящую партийную структуру — обком партии — освободить его от занимаемой должности по состоянию здоровья. Со здоровьем у Алексея Сталина было действительно неважно. Ему пошли навстречу, но попросили всё-таки принять участие в объединённой окружной и областной партийной конференции и выступить на ней с докладом. Так и вышло. После конференции Алексей Божевольный сдал дела и ключи от кабинета преемнику — Ивану Александровичу Нефёдову, а на следующий день вышел на работу на завод.

Иван Александрович Нефёдов стоял во главе тагильских коммунистов ещё меньше своего предшественника — всего 5 месяцев. Запомнился он тем, что часто разъезжал по предприятиям и учреждениям, где присутствовал на собраниях партактива. В ноябре 1930 года его сменил новый ответственный секретарь (в те годы должность 1-го секретаря горкома партии или комсомола называлась именно так) — Павел Тиунов.

Павел Иванович Тиунов родился на Очёрском заводе в 1894 году. Трудовую деятельность начал в 1908-м. Работал разнорабочим в частной кустарной мастерской, на Очёрском и Лысьвенском заводах. В начале 1918 года организовал на Очёрском заводе ячейку РКП(б) и возглавил её. Принимал активное участие в установлении советской власти на Урале. С 1920 года занимал различные руководящие должности в партийных организациях Перми, Мотовилихи, Шадринска, Челябинска. С 1 декабря 1930-го возглавил Тагильский горком партии. 

В Нижнем Тагиле Тиунов задержался на три года. Занимался он упрочнением первичных партийных и комсомольских организаций города, помогал решать бытовые проблемы молодых специалистов, много делал для укрепления связей с селом. С городским Советом у Павла Ивановича сразу сложились хорошие рабочие отношения, что по тем временам было явлением редким: тагильчане не жаловали чужаков, в особенности назначенных сверху. За два с половиной года работы в Нижнем Тагиле Павел Тиунов существенно укрепил городскую парторганизацию, как писали газеты, «обеспечив рост партийных рядов». В марте 1933-го его перевели в обком партии, а спустя пару лет назначили на должность народного комиссара местной промышленности Казахской ССР. Затем были арест и следствие, но всё обошлось: Павла Алексеевича оправдали и отправили в Очёр, на местный машиностроительный завод, где Тиунов и проработал до выхода на пенсию в 1947 году.

На должность 1-го секретаря Нижнетагильского горкома ВКП(б) в марте 1933 года из Москвы прислали выпускника Историко-партийного института красной профессуры, бывшего заведующего орготделом секретариата ЦК КП(б) Узбекистана Михаила Кузнецова.

Михаил Васильевич Кузнецов родился в июле 1900 года в деревне Дурасово Лихвинского уезда Калужской губернии. В 1913 году окончил высшее начальное училище, работал на железной дороге, на Тульском оружейном заводе, где начал свою партийную карьеру. В Нижний Тагил был послан с ответственным заданием — укрепить партийную дисциплину на местах и содействовать слиянию парторганизаций Уралвагонстроя и Нижнего Тагила. Последнее может показаться странным, если не знать, что посёлок Вагонстрой в те годы считался отдельным населённым пунктом и парторганизация там была своя. Мало того, уже давно ходили разговоры, что посёлок после вывода Уральского вагоностроительного завода на проектную мощность будет переименован в Орджоникидзевск и получит статус города. На Вагонстрое была сильная партийная организация: каждый год в ней отмечался рост рядов, инициативы вагонстроевцев внедрялись по всей стране, а саму организацию поддерживали в Москве. 

Насколько Михаилу Васильевичу Кузнецову удалось укрепить партийную дисциплину среди тагильских коммунистов — неизвестно. Он часто бывал на тагильских предприятиях, участвовал в партийных конференциях, выступал на пролетарских праздниках, и, видимо, всё это давало какой-то результат. А вот заручиться доверием в парторганизации Вагонки ему не удалось. Тем не менее в январе 1937-го Кузнецова перевели в Свердловский обком ВКП(б) на должность 2-го секретаря и доверили ему курировать идеологическую работу в области. А в апреле того же года он стал 1-м секретарём Свердловского горкома ВКП(б). Правда, ненадолго. 19 мая сотрудниками Управления НКВД по Свердловской области он был арестован по подозрению в участии в террористической организации. Под следствием Михаил Кузнецов находился недолго. 31 июля 1937 года Военной коллегией Верховного суда СССР города Свердловска он был признан виновным по статьям 58-7, 58-8 и 58-11 УК РСФСР. На суде обвиняемый признал, что, работая в должности секретаря Свердловского городского комитета ВКП(б), он «проводил вредительскую политику, направленную на развал народного хозяйства Свердловска, и умышленно создавал условия для вызова массового возмущения рабочих, колхозников и трудящихся политикой партии, активно вёл организационную работу, направленную на свержение руководства ЦК ВКП(б) и советского правительства». Суд приговорил его к высшей мере наказания, приговор привели в исполнение в тот же день. В сентябре 1956-го приговор в отношении Михаила Васильевича Кузнецова был отменен «по вновь открывшимся обстоятельствам», дело было прекращено за отсутствием состава преступления. В историю Нижнего Тагила М. В. Кузнецов вошёл как первый партийный лидер, пострадавший в результате репрессий второй половины 1930-х. 

После отъезда Михаила Кузнецова в Свердловск тагильский горком партии на два месяца остался без руководителя. Связано это было с тем, что в Москве решали, кто займёт пост 1-го секретаря Нижнетагильского горкома — местный или неместный. Большинство в ЦК не доверяли лидерам-партийцам на местах и склонялись к тому, чтобы во главе горкомов в провинции стояли опытные партийные функционеры из Ленинграда или Москвы. Но в те годы кадровый резерв столицы изрядно поредел в результате репрессий, развёрнутых Генрихом Ягодой в связи с убийством Кирова. В городе на Неве ситуация с кадрами была ещё печальнее. Тогда кто-то вспомнил, что на прошедшем в феврале 1934-го партсъезде с сообщением о работе партийной организации Вагонстроя ярко выступал парторг стройки и протеже Серго Орджоникидзе — Окуджава. 

Шалву Степановича вызвали в Оргбюро ЦК ВКП(б), где объявили, что есть предложение назначить его на должность 1-го секретаря горкома партии в Нижнем Тагиле. Тогда же ему очертили круг основных задач: слияние городской парторганизации и коммунистов Уралвагонстроя, обеспечение сроков пуска заводов-гигантов — УВЗ и НТМЗ, развитие социально-бытовой сферы города. Кроме того, Шалва Окуджава должен был подготовить общественное мнение к слиянию посёлка Вагонстроя и Нижнего Тагила. 

 

Продолжение следует…

 

© 2023. Дмитрий Кужильный для АН «Между строк»