Улица имени Григория Быкова — «великана рабселькоровской армии»

Эта улица в Выйской части Нижнетагильского посёлка появилась в 40-х годах XIX столетия и до 1935 года называлась Плетёная. История появления этого названия довольно интересна. Дело в том, что первоначально население улицы составляли крепостные крестьяне, привезённые Демидовыми из Малороссии и с юга России. Образ жизни, обычаи переселенцев во многом отличались от местных, и отличия эти прослеживались не только в одежде, еде или фольклоре, но также при постройке домов. На выделенных для них участках малороссы понастроили мазанок, которые по обыкновению обносили плетёным забором из жердей, ивовых и можжевеловых прутьев, на что демидовские приказчики в донесениях хозяевам сетовали: «Оплели всё окрест плетёными заборами да палисадами, что срамно смотреть… А тот лес, что Ваша милость изволили выписать им на избы, куда дели — не ведомо». От этих плетёных заборов и палисадов и пошло название улицы.

Демидовы никак не отреагировали на жалобы приказчиков, а после отмены крепостного права почти все малороссы, спешно продав свои мазанки, подались в родные края и на Плетёной стали селиться рабочие рудника, Выйского медного завода, а позднее и Полевского завода. Никаких достопримечательностей на улице не было, если не считать двух пивных да нескольких лавок, где торговали «малым весом» и могли отпустить товар в долг, «под запись». Начиная с 90-х годов XIX века улица имела неважную репутацию: здесь оставались жить самые малообеспеченные слои населения, среди которых было немало криминальных элементов. В период экономического кризиса 1907–1909 годов улица Плетёная начала пустеть: многие из тех, кого уволили с рудника или с заводов, отправлялись в деревню, надеясь прокормиться на земле. 

Именно здесь, в одном из домов улицы, в 1906 году родился человек, ставший главной достопримечательностью Плетёной, — «потомственный пролетарий» и будущий «великан рабселькоровской армии» Григорий Семёнович Быков. Детство Гриши Быкова было трудным: голод, нищета, безотцовщина. Чтобы хоть как-то помогать семье, мальчик пошёл работать, едва ему исполнилось 12 лет. Первым работодателем Григория был известный тагильский купец Шибнев — владелец колбасного цеха, гостиницы «Эрмитаж» и нескольких магазинов. Никакой специальности Гриша Быков, конечно, иметь не мог, но Шибнев, узнав, что у мальчика тяжело больна мать, взял его разнорабочим и при этом платил ему, как взрослому работнику. Впрочем, работать у Шибнева юноше не нравилось. А после того, как в Тагиле окончательно установилась советская власть и имущество купцов было национализировано, Быков и вовсе лишился работы и отправился бродяжничать по Уралу и Предуралью. Перебивался случайными заработками, чаще попрошайничеством, ночевал где придётся, но возвращаться домой не спешил. Возможно, он и вовсе не вернулся бы в родной город, если бы не заболел. Вернувшись в Тагил, Гриша узнал, что мать, бабушка и двое братьев умерли от голода и тифа. Без работы, без денег, без родственников молодой человек впал в отчаяние и даже подумывал о самоубийстве. Спас его сосед — известный в Нижнем Тагиле горняк и большевик Иван Александрович Каписко. Благодаря ему Григорий избежал голодной смерти, выздоровел и получил работу. Каписко устроил его на Высокогорский рудник в одну из вспомогательных служб. Вскоре Быков стал посещать кружок политической грамоты и постепенно был вовлечён в общественную жизнь рудника. Особенно понравилось ему участвовать в создании стенгазеты. 

В возрасте 19 лет будущий рабкор женился. Тогда-то и стало известно, что Гриша совершенно неграмотен: не умеет писать и читать. Молодая жена Фёкла была немало удивлена этому обстоятельству. Чтобы не позориться перед товарищами, будущий рабкор отправился на курсы ликвидации безграмотности. Но ликбез давал только азы грамоты, и Быков начал заниматься самостоятельно. Как вспоминала впоследствии Фёкла Ивановна Быкова, «муж после работы часами просиживал за учебниками и книгами, иногда даже толком не поужинав». 

Самообразование принесло свои плоды, и Григорий начал писать в стенгазету, а затем и в многотиражку Высокогорского рудоуправления заметки на производственную тему. Ничего гениального в его заметках не было, но творчество молодого рабкора нравилось рабочим за прямоту, честность, принципиальность, простой и понятный слог. В 1930 году Григорию Быкову предлагают написать материал для городской газеты «Рабочий» (с мая 1931 года — «Тагильский рабочий»), и с той поры он становится одним из 200 рабселькоров, которые сотрудничали с главной газетой Нижнего Тагила. Вскоре с производственной тематики Быков переключается на критику бюрократов, вскрытие недостатков, разоблачение вредителей и контрреволюционных элементов. При этом под его «острое революционное перо», как оценивал позже стиль Быкова Максим Горький, иногда попадали и невиновные люди. Доставалось от него и недавним благодетелям — братьям Григорию и Якову Шибневым, которых он выставлял в своих статьях не просто как представителей «чуждого пролетариату класса», но и как «непримиримых врагов новой власти, пособников кулаков и белобандитов». 

К 1933 году Григорий Быков уже не просто рабкор «Тагильского рабочего». Его избирают депутатом городского совета и поручают ему работу в финансовой секции, привлекают к работе над книгой «Были горы Высокой», редактором которой стал сам Максим Горький. Быков возглавляет кампанию по разоблачению «ярых пособников контрреволюции» и лишению их избирательных и имущественных прав, создав «пролетарскую рабочую группу содействия органам прокуратуры», которая выявляла спекулянтов, саботажников и бывших офицеров-белогвардейцев. 

13 февраля 1935 года активиста этой группы Дмитрия Кедуна ударом ножа убил один из фигурантов расследования Пётр Криворучкин. Быков тут же отреагировал на это событие, опубликовав в газете статью, в которой разоблачал «врагов рабочего класса» Петра и Арину Криворучкиных, братьев Шибневых, Ивана Перепелкина, Павла и Якова Мокровых и Ивана Сеченова, а также обвинил в тесной связи с «классово чуждыми элементами» депутата горсовета Павла Осиповича Пестова. Лица, указанные в статье, стали подвергаться репрессиям. После того как депутата Пестова лишили депутатского мандата, Быкову стали поступать угрозы физической расправы, но он не прекращал свои разоблачения. Вечером 12 апреля 1935 года Григорий Быков был найден на улице с тяжёлыми ножевыми ранениями, от которых на следующий день умер. 

Это убийство всколыхнуло общественность города. На ноги была поднята милиция и органы госбезопасности, и уже на следующий день начались аресты. Для расследования убийства прибыла следственная группа из Москвы во главе с прокурором. Всего по делу об убийстве Быкова было арестовано 19 человек. Начались следствие и подготовка к громкому судебному процессу над «непримиримыми врагами советской власти». Непосредственными исполнителями преступления были признаны сын белобандита Яков Мокров и сын кулака Иван Сеченов. Для них и ещё четверых подследственных (Петра Криворучкина, Павла Мокрова, Ивана Перепёлкина и Павла Пестова) прокуратура потребовала высшей меры наказания. Ещё 9 человек были приговорены к длительным срокам заключения с конфискацией имущества. А 28 апреля 1935 года на заседании горсовета было решено переименовать Плетёную в улицу имени Григория Быкова.

Имя героя-рабкора, «положившего свою жизнь на алтарь светлого коммунистического будущего», долгое время не сходило со страниц газет, причём не только местных. Так, в «Правде» появилась статья Максима Горького «Памяти Григория Быкова», в которой знаменитый советский писатель называл тагильчанина не иначе, как «великаном рабселькоровской армии». В память о погибших Дмитрии Кедуне и Григории Быкове была названа станция Висимо-Уткинской узкоколейной железной дороги. Позднее, после войны, когда в Нижнем Тагиле появилось отделение Союза журналистов СССР, была учреждена ежегодная премия имени Григория Быкова, а в 1977 году неподалёку от того места, где произошло убийство, был открыт памятник легендарному рабкору.

Однако во всей этой истории, связанной с убийством Быкова, долгое время оставалось немало загадок. Например, в материалах суда значится, что Григорий Быков был застрелен из револьвера системы «наган», а в заключении медэкспертизы говорится о ножевых ранениях. Ни Мокров, ни Сеченов не признали своей вины. Ни оружия, ни боеприпасов, ни улик, говорящих о том, что в их домах находилось оружие, найдено не было. У самих подозреваемых были свидетели, подтвердившие их алиби. К тому же вдова рабкора Фёкла Ивановна, рассказывая о гибели мужа, утверждала, что «Гришу зарезали». 

Ещё одним загадочным моментом является обвинение, выдвинутое против депутата горсовета, заведующего орготделом Павла Осиповича Пестова. Предъявляя обвинение, следствие ссылалось на статью Быкова, посвящённую памяти Дмитрия Кедуна, где рабкор называл Павла Пестова «осведомителем шайки бандитов, их идейным вдохновителем». Других улик против депутата следствие не предоставило. 

В конце 1980-х один из ветеранов нижнетагильской милиции рассказал, что убийство Быкова было раскрыто ещё до приезда московского прокурора. Оказывается, 15 апреля Григорий Семёнович должен был поехать в Свердловск на учёбу. 12-го числа он получил в кассе большую сумму денег, куда вошли зарплата, премия и командировочные. Вечером Быков с товарищами зашёл в пивную и, очевидно, «засветил» деньги. Выпив пенного, он простился с приятелями и отправился домой, а по дороге был убит и ограблен. На следующий день сотрудники уголовного розыска задержали двоих подозреваемых и те сознались в убийстве рабкора. Но прибывшие из Свердловска следователи изъяли материалы дела, а затем, после приезда прокурора из Москвы, превратили обычный уличный разбой в громкий политический процесс с большим количеством обвиняемых. 

Потихоньку страсти вокруг убийства Григория Быкова улеглись, и улица имени рабкора зажила тихой, лишённой громких событий жизнью. Впрочем, о Быкове снова заговорили в 1963 году, когда в издательстве «Профиздат» вышла книга «Новые были горы Высокой», в которой была опубликована статья скрепериста шахты «Магнетитовая» Владимира Григорьевича Быкова — сына легендарного рабкора. Владимиру стали пророчить карьеру журналиста, но тот вскоре все предположения развеял, заявив, что «каждый человек должен заниматься своим делом, невзирая на заслуги перед страной отцов». 

До конца Великой Отечественной войны улица оставалась неухоженной и деревянной. Лишь в 1947 году здесь начали строить благоустроенное жильё — двух- и трёхэтажные дома для работников Высокогорского механического завода и Высокогорского рудоуправления. Правда, масштабы строительства были невелики и вплоть до середины 1970-х половина улицы ещё была застроена деревянными избами.

Большим событием для жителей улицы Быкова стала прокладка здесь трамвайных путей и пуск трамвая. Произошло это в 1972 году. Стройка была народной. Начали её, выполняя наказы избирателей депутатам горсовета, и жители улицы помогали строителям, выходя на субботники почти каждый выходной. Тогда же улицу впервые в её долгой истории замостили брусчаткой. И брусчатка, и трамвайная линия сохранились до наших дней. Сохранились здесь и несколько деревянных домов, которые были построены ещё в начале XX века.

 

В отличие от некоторых улиц Тагила, выйские улицы редко прирастали новыми территориями. Напротив, большинство из них этих территорий лишались. Улица имени легендарного рабкора не была исключением. Если в начале прошлого столетия здесь насчитывалось более 100 частных домов, то уже в начале 1960-х их число уменьшилось почти наполовину. В течение следующих 50 лет практически вся нечётная сторона улицы Быкова была снесена. 

Перемены, начавшиеся в стране в конце 1980-х, изменили отношение тагильчан к личности Быкова. В конце 1980-х — начале 1990-х, когда в среде историков возрос интерес к теме сталинских репрессий, его обвиняли в том, что он «строчил в КГБ доносы» на неугодных ему людей. Затем Быкова объявили «заложником своего времени» и стали отзываться о нём со снисхождением. А в 2000-х и вовсе перестали вспоминать. Проведённый в 2013 году опрос среди учащейся молодёжи показал, что 2/3 опрошенных просто не знают, кем был Григорий Семёнович Быков и почему его именем названа улица. Премия имени «великана рабселькоровской армии» тоже потеряла своё значение вслед за упразднением самой категории рабочих корреспондентов. Пострадал и памятник Григорию Быкову: в 1990-х неизвестные вандалы похитили с него табличку с именем рабкора, и более 15 лет памятник оставался безымянным. Только после многочисленных обращений жителей улицы в администрацию города памятник и территория вокруг него были приведены в порядок.

 

© 2023. Дмитрий Кужильный для АН «Между строк»