Город и его люди. Легендарная пианистка Вера Лотар-Шевченко

В истории Нижнего Тагила есть немало известных людей, которые, как бы парадоксально это не звучало, совершенно неизвестны нынешним поколениям горожан. О них не пишут в газетах, о них не снимают сюжеты на телевидении, им не устанавливают мемориальные доски. Они просто жили и работали в нашем городе, а известными стали позже. Или раньше, как в случае с педагогом и выдающейся пианисткой ХХ столетия Верой Августовной Лотар-Шевченко, волею судьбы оказавшейся на Урале. Поклонниками её таланта были Ромен Ролан и Артуро Тосканини, Уинстон Черчилль и Елизавета II. А «серый кардинал» советской идеологии Михаил Суслов – человек сдержанный и сухой на людях – после посещения её концерта записал в гостевой книге малого зала Московской консерватории: «Восхищён! Это гениально!». 

Вера Лотар (полное имя Вера Аделаида Кармен) родилась 10 марта 1901 года в Турине. Её отец Огюст (Август) Лотар был выходцем из Лотарингии. После рождения дочери он получил место профессора Сорбонны, и семья переехала в Париж. Мать Веры – испанка из аристократической семьи, была прекрасной пианисткой, но свою карьеру сделала на преподавательском поприще. Детство Веры проходило бурно. Отец часто брал её в научные экспедиции в Австралию, Африку и в Азию. У девочки рано обнаружили музыкальное дарование, и родители позаботились о том, чтобы она получила достойное музыкальное образование. В возрасте 12 лет Вера уже солировала с оркестром под управлением известного дирижёра Артуро Тосканини, и буквально влюбила в себя маэстро.

Окончив с отличием Парижскую консерваторию, Вера уехала на стажировку в Австрию. В Вене на неё обратили внимание многие известные дирижёры, в том числе Эрих Клайбер и Феликс Вейнгартнер. Будучи ещё совсем молодой девушкой, она объездила с гастролями все крупные города Европы, три раза ездила на гастроли в Америку. Получила Римскую и Венскую премии. Карьера пианистки складывалась очень удачно. Вера даже была приглашена на торжества в Букингемский дворец, где играла для королевской семьи и членов британского правительства. 

В начале 30-х годов, Вера Лотар случайно познакомилась с сыном русских эмигрантов «первой волны», известным тогда в Европе инженером-акустиком и, по совместительству, скрипичным мастером Владимиром Шевченко. Помимо изготовления скрипок и акустических расчётов концертных залов, Владимир подрабатывал консультантом в советском торгпредстве. Ещё до знакомства с Верой он подавал заявление в советское консульство с просьбой позволить ему вернуться на Родину. Но, как это часто бывало в те годы, подобные просьбы от «бывших» рассматривались с неохотой, и положительное решение Владимир Яковлевич получил только в 1936 году.

Молодая семья Лотар-Шевченко переехала в Ленинград, и вскоре попала под каток «ежовщины». Владимир был обвинён в шпионаже в пользу Франции. Вера принялась было хлопотать за мужа, и тоже была арестована, как французская шпионка. Для неё это было шоком. 

«Советское государство, так настойчиво уговаривавшее русских эмигрантов вернуться на Родину, тут же отправляло их за решётку. А ведь среди них было немало талантливых инженеров, учёных, людей творческих, преданных своей профессии. Ладно, я, знавшая по-русски два десятка слов, и не имевшая духовной связи с Россией, ещё могла показаться шпионкой, врагом советской власти. Но Володя, и сотни людей, подобных ему, десятилетиями стремившиеся вернуться... Это никак не укладывалось в моей голове», — писала в дневниках Вера Лотар на закате своей жизни.

Веру Августовну отправили на Урал, в Тавдинский лагерь, где в те годы, наряду с уголовниками, отбывали свои сроки многие артисты, музыканты и художники. Холод, скудные пайки, тяжёлая работа стали серьёзным испытанием для молодой француженки. Но больше всего она боялась потерять навыки игры. Чтобы хоть как-то сохранить их, Вера Августовна вырезала на нарах клавиатуру фортепиано и в свободные от работы часы «играла» на ней. Эта «клавиатура» удивительным образом сохранилась и была обнаружена журналистами в разгар перестройки в одном из складов, некогда принадлежащего Тавдинскому ИТЛ.

В январе 1950-го закончился лагерный срок, и Вера Августовна отправилась в Нижний Тагил, где ей предписано было жить ещё несколько лет после заключения. В незнакомом городе, без друзей и знакомых, положение осложнялось ещё и тем, что она плохо говорила по-русски.

«С таким чудовищным акцентом меня нигде не хотели брать на работу», — вспоминала позднее пианистка. — «Это говорили, не стесняясь, но я понимала, что дело не столько в акценте, сколько в моём лагерном прошлом». 

Устроиться на работу помог случай. На второй или третий день пребывания в Нижнем Тагиле, поздним вечером, на Веру Августовну напали грабители. Из ценных вещей у неё были лишь старое пальто и справка об освобождении. Неожиданно один из нападавших узнал её: оказалось, что он так же сидел в Тавде. Разговорились, вспомнили общих знакомых. 

«Один из них, видя, как я трясусь от холода в своём драном пальто, отдал мне свой роскошный шарф», — вспоминала позднее Вера Августовна. — «Возможно, он украл его где-то, но об этом я тогда не подумала. Потом мои новые знакомые проводили меня к музыкальной школе и, сунув в карман моего пальто краюшку хлеба, растворились в вечерней мгле».

Директором нижнетагильской музыкальной школы № 1 тогда была Мария Николаевна Машкова. На свой страх и риск она устроила Веру Лотар на полставки на должность иллюстратора музыки, поскольку официально преподавать, бывшей заключённой было запрещено. Она же помогла Вере Августовне вещами и нашла ей скромное жильё. 

Так как заработок иллюстратора был ничтожно мал, Вера Лотар начала давать частные уроки музыки. Очень быстро слух о строгой, но внимательной и талантливой учительнице музыки и знаменитой некогда пианистке разлетелся по городу, и клиентура Веры Августовны стала расти. 

Вот, как вспоминала своё знакомство с Лотар-Шевченко тагильчанка Наталия Позднякова:

«Однажды по дому пронёсся слух, что в городе появилась какая-то необыкновенная учительница музыки. Многие матери семейств поспешили заполучить её для обучения своих детей. И наша соседка тоже пригласила эту учительницу, чтобы та подготовила её дочь к поступлению в консерваторию. В нашей семье пианино не было, но мама, поддавшись общему ажиотажу, тоже захотела обучать меня музыке. Она договорилась с соседкой, и вскоре меня привели в большую гостиную, где стоял огромный чёрный инструмент с латунными подсвечниками. Необыкновенной учительницей оказалась пожилая женщина с “нездешним” лицом. Она говорила по-русски с таким сильным акцентом, что я с трудом понимала её речь. Учительница поставила на пюпитр ноты, и предложила разбирать эти, может быть и полезные, но невообразимо скучные пассажи. Особенно строго следила она за правильной постановкой рук». 

Шло время, и кто-то из новых знакомых Веры Августовны посоветовал ей предложить свои услуги Нижнетагильскому театру драмы. Она пришла на прослушивание, села за рояль и стала играть подряд пьесы Баха, Шопена, Равеля. Артисты и администрация театра слушали музыку, как заворожённые, боясь прервать её звучание неосторожным движением. Её сразу же приняли в штат театра концертмейстером, и выделили жильё – изолированную комнату в квартире одного из актёров театра. 

В театре Вера Августовна Лотар ближе всех сдружилась с молодым режиссёром Владимиром Мотылём. Позднее, Владимир Яковлевич снимет самую кассовую картину советского проката – «Белое солнце пустыни» (16+), а в 1975 году на экраны выйдет фильм «Звезда пленительного счастья» (16+).

Во время одной из творческих встреч с тагильскими зрителями, Мотыль признается, что образ и характер одной из героинь этого фильма – Полины Анненковой – он писал с Веры Лотар.

В 1956 году Веру Августовну приглашают в областную филармонию, и она уезжает в Свердловск. Правда, отношения со свердловской музыкальной элитой у неё не сложились, и пианистка едет в Барнаул. Почти 9 лет Вера Августовна гастролирует в провинциальных городах Советского Союза. В конце 1965 года в Барнаул приезжает известный тогда журналист Симон Соловейчик, работавший в «Комсомольской правде». Он знакомится с Верой Лотар и вскоре, в «Комсомолке» выходит статья «Пианистка», рассказывающая её историю. 

После выхода этой статьи жизнь Веры Августовны кардинально изменилась. Исполнительницей заинтересовались сразу две престижные консерватории – Московская и Ленинградская. Её стали приглашать на лучшие концертные площадки станы – в Минск, Киев, Ленинград и, конечно же, в Москву. 

Вскоре пианистке приходит приглашение из Новосибирского академгородка, подписанное академиками Лаврентьевым, Воеводским, Будкером, Ляпуновым, и почти всей профессурой Новосибирского университета. Лучшие учёные мужи Советского Союза приглашали Веру Августовну переехать в Новосибирск. И она приняла это приглашение. Ей выделили хорошую квартиру, назначили оклад и пенсию. 

Последние 16 лет своей жизни Вера Августовна много гастролировала по Советскому Союзу и за рубежом. В программах её выступлений всегда были редкие и сложные произведения – Франк и Равель, Шопен и Бах, двадцать четыре прелюдии Дебюсси. С концертами она объездила почти все страны соцлагеря, была во Франции, Италии, Финляндии.

О своём периоде жизни в Нижнем Тагиле Вера Августовна вспоминала не часто, однако, всегда с особой теплотой. Когда записывали её интервью для одной из русскоязычных радиостанций в ФРГ, кто-то из редакции недоумённо воскликнул: «Нижний Тагил? Но ведь это закрытый город!» На что Вера Августовна ответила: «Город закрытый, но сердца его жителей распахнуты настежь».

Вера Августовна Лотар-Шевченко умерла 10 декабря 1982 года. Похоронили её на Южном кладбище Новосибирского Академгородка.

Уже после её смерти в архивах Уральской консерватории им. Мусоргского обнаружилась запись её выступления, сделанная в 1956 году. На записи Вера Лотар играла этюды Шопена. Находка стала сенсацией, и в 2012 году эти уникальные записи были изданы на компакт-диске. Тогда же в Москве вышла книга «Умри или будь!» (16+), с воспоминаниями разных людей об этой выдающейся пианистке. 

Ещё раньше, в 1989 году был снят художественный фильм «Руфь» (16+), где известная актриса Анни Жирардо создала образ Веры Лотар. Не забыли о Вере Августовне и в Нижнем Тагиле: в газете «Тагильский рабочий» был опубликован очерк «Странная француженка» Натальи Дузенко.

В заключении несколько слов о семье Веры Августовны. Судьба Владимира Шевченко до сих пор не ясна. Согласно спискам Главного управления НКВД СССР его отправили отбывать наказание в Соловецкий лагерь. Оттуда он был этапирован в один из лагерей Архангельской области, после чего его следы теряются. В 2011-м один из французских историков-любителей, работавший в парижских архивах над книгой об истории французского сопротивления, обнаружил сведения о Владимире Шевченко. В 1940 году он оказался во Франции, в одном из отрядов народного сопротивления «маки». Последнее упоминание о нём датировано сентябрём 1945 года.

Сын Владимира Яковлевича Шевченко и их совместная с Верой Лотар дочь погибли в блокадном Ленинграде. Приёмный сын — Денис Яровой-Шевченко — был вывезен по «Дороге жизни», выжил, и стал скрипичным мастером. Половина парка скрипок ансамбля Спивакова «Виртуозы Москвы» были изготовлены именно Денисом Владимировичем.