Тайны и загадки Ермакова городища

Стоит лишь где-нибудь представиться, что ты из Нижнего Тагила, как собеседники начинают припоминать, что есть такой город на Урале, где пошёл первый российский паровоз, где вроде бы был изобретён первый в мире велосипед и где останавливался на зимовку сам Ермак, когда шёл воевать вредного Кучум-Хана.

Вообще тему покорения Ермаком Сибири историки, краеведы, как и люди, далёкие от истории, любят особенной любовью. Одно время в кулуарах Госдумы даже обсуждался вопрос о введении в календарь праздничной даты — Дня покорения Сибири дружиной Ермака — и объявлении этого дня выходным. В результате ограничились тем, что отметили это событие в школьных учебниках и рекомендовали средствам массовой информации широко освещать данную тему.

Историей «покорения Сибири» интересовались и плотно занимались известные русские учёные: Евгений Васильевич Кузнецов, Фёдор Иванович Миллер, Сергей Михайлович Соловьёв и другие. В советское время интерес к походу Ермака также не угасал и исследования этого эпизода нашей истории продолжались. Свои труды по этой теме в разное время публиковали Янкель Солодкин, Валентин Блажес, Наталья Козлова, Руслан Скрынников, Андрей Сутормин и другие. Результаты их исследований в чём-то дополняли друг друга, а в чём-то противоречили, и на сегодняшний день историки так и не пришли к единому мнению ни относительно подробностей самого события, ни относительно его оценок. Наиболее популярными в наше время являются результаты изысканий Руслана Григорьевича Скрынникова, опубликовавшего несколько книг и статей, посвящённых походу русской дружины под предводительством Ермака, которого в разных источниках называли то Иваном, то Ермилой или Ерёмой, то Ырмагом, а то и Василием Тимофеевичем Алениным или Ермолаем Тимофеевичем Токмаком.

Не оставались в стороне от темы Ермака и тагильские краеведы. Особый интерес к нему в Нижнем Тагиле появился после того, как известный уральский краевед и этнограф Владимир Яковлевич Толмачёв в 1909 году выступил с предположением, что в районе Нижнетагильского завода может находиться стоянка Ермака. Заметка об этом появилась в «Пермских ведомостях» и вскоре попалась на глаза преподавателю Нижнетагильского горнозаводского училища Михаилу Абрамовичу Дмитриеву, который рассказал о прочитанном своим ученикам. В тот же день среди учащихся родилась идея во время каникул отправиться на поиски этого места. Кто-то из ребят сообщил, что его дед держал покос близ Медведь-Камня и несколько раз находил в окрестностях «странные вещи, коих там не могла быть»: черепки глиняной посуды и очень старые монеты. Михаил Дмитриев, получив у руководства училища разрешение на поездку с классом на Медведь-Камень, начал готовить экспедицию. 

Поездка закончилась удачно, были обнаружены следы зимней стоянки: старые костровища, остатки срубов временного жилья. Также были собраны вещественные доказательства жизнедеятельности человека: черепки посуды, гвозди, остатки тканей и серебряная монета XVI века. Завершив исследования, Дмитриев и его ученики установили на месте находки столб, на котором указали, что на этом месте зимовала дружина Ермака в декабре — январе 1580–1581 годов. 

В 1946 году археолог Отто Николаевич Бадер, готовясь к поездке на Медведь-Камень для поисков стоянки древнего человека, наткнулся в архивах на записи Дмитриева и заинтересовался ими. По окончании своих исследований Отто Бадер подтвердил, что близ горы Медведь-Камень находятся остатки стоянки русских людей, которые зимовали здесь в последней четверти XVI века. 

Однако учёное сообщество не спешило признавать найденную стоянку, названную «Ермаково городище», свидетельством того, что легендарный атаман действительно зимовал на берегах реки Тагил. В Академии наук СССР считали и сам факт обнаружения стоянки, и найденные на ней предметы недостаточными для того, чтобы связать находки с походом Ермака. Поэтому поиски было решено продолжать.

В 1952 году Нижнетагильский историко-краеведческий музей организовал экспедицию на гору Медведь-Камень, в которой принимали участие студенты НТГПИ. Экспедиция расширила зону поисков и произвела раскопки, принесшие новые находки, подтверждающие гипотезу о зимней стоянке Ермака на реке Тагил: тигли для отливки пуль, наконечники стрел, остатки инструмента для ремонта лодок.

В 1961 году тагильский краевед Леонид Толмачёв посетил Ермаково городище, произвёл там изыскания и вернулся с новыми находками. Затем последовали археологические раскопки тагильских археологов, результаты которых подтвердили, что находки на городище «с большой долей вероятности связаны с походом Ермака в Сибирь». 

Всё это не изменило позицию Академии наук СССР, зато сделало Ермаково городище очень популярным у тагильчан и жителей Свердловской области. Гора Медведь-камень и окрестные леса стали местом паломничества граждан, интересующихся историей Урала, а в школах о походе Ермака через Уральские горы стали рассказывать на уроках истории и «Родного края». Кроме того, тема широко освещалась в печатных изданиях: журналах «Уральский следопыт», «Вокруг света» и даже «Юный натуралист» (как оказалось, вблизи Ермакова городища произрастают реликтовые виды папоротников — современников динозавров и мамонтов).

Однако в учёных кругах всё ещё оставались сомнения в значимости тагильских открытий. 

В № 9 журнала «Вокруг света» за 1977 год была опубликована статья доктора исторических наук Отто Бадера об археологической экспедиции по следам легендарного похода Ермака в Сибирь. Экспедиция начиналась в Кокуй-городке, месте первой зимовки дружины на ручье Кокуй, и заканчивалась в Ермаковом городище на реке Тагил. Но вскоре после публикации в редакцию журнала пришло письмо от тагильского археолога и педагога, начальника экспедиций по поиску следов Ермака на Урале Юрия Серикова. Он писал, что место первой зимовки дружины Ермака определено ошибочно и то, что считалось Кокуй-городком, к Ермаку не имеет отношения.

В письме говорилось: «Кокуй-городок расположен на высоком, но сильно покатом левом берегу р. Серебрянки, примерно в 250 м от устья ручья Кокуя. Этот мыс не является доминирующим над поймой. Несколько вверх по течению реки есть более высокий. Нас сразу же удивило, что Ермак, один из опытнейших военачальников своего времени, предвидя долгую зиму, выбрал для своего лагеря не господствующую высоту. По нашему мнению, следы деятельности человека здесь не могут быть связаны с походом Ермака. Предыдущими раскопками было вскрыто почти 300 кв. м, а найдены всего лишь один железный наконечник копья и несколько фрагментов керамики. В то же время на Ермаковом городище — кратковременной стоянке — найдены сотни фрагментов керамики, железные кованые гвозди, листы железа, наконечники стрел, обломки стеклянной посуды, рыболовные крючки, даже форма для отливки ружейных пуль. А ведь в Кокуй-городке дружина Ермака провела долгие зимние месяцы. То, что принималось за остатки крепостных валов и жилых землянок, по нашему мнению, является следами более поздней старательской деятельности. Таким образом, и топография, и находки, по нашему мнению, свидетельствуют о том, что этот мыс не был местом зимовки Ермака: здесь нет землянок, укреплений и находок, аналогичных находкам с Ермакова городища».

Осенью следующего года участники экспедиции Серикова, пожертвовав личными отпусками, вновь отправилась на поиски Кокуй-городка. Но и на этот раз место зимовья дружины Ермака найти не удалось, несмотря на активную помощь местного населения. Интересно, что участники экспедиции, идя предполагаемым маршрутом Ермака, регулярно находили следы стоянок, но самые старые предметы, найденные на маршруте, соответствовали первой половине XVII века, то есть были оставлены здесь после Ермака. Отчёт о результатах повторной экспедиции также был опубликован в журнале «Вокруг света».

В 1982 году ряд видных историков высказали серьёзные сомнения в самой формулировке факта «покорения Ермаком Сибири». Они считали, что говорить о казацком походе Ермака в Сибирь как о покорении Сибирского ханства или его присоединении надо с большой осторожностью. И вообще следует оставить его на совести составителей летописей этого похода. Почему?

Во-первых, 500 (по другой версии, 900) казаков, как бы хорошо они ни были вооружены, просто физически не могли бы установить контроль над такой громадной территорией, как Сибирское ханство в границах XVI века (территория от Тобола и Оби до Енисея).

Во-вторых, если внимательно изучить труды историков XIX века, таких как С. М. Соловьёв, И. Э. Фишер, И. П. Фальк и некоторых других, то станет ясно, что окончательно сибирские территории присоединялись к России гораздо позднее, в первой половине XVII столетия, и преимущественно дипломатическим путём. Это подтверждается специалистами по истории Средней Азии (Кучум-хан являлся родственником бухарского хана Абдуллы и опирался на его политическую и военную поддержку в борьбе за власть в Сибирском ханстве).

В-третьих, в конечном итоге поход Ермака в Сибирь закончился поражением, как бы ни преподносили его результаты сами участники похода. К тому же настоящие летописи экспедиции, если они и существовали в природе, до сих пор не найдены, а все данные о самом походе и его результатах записывались летописцами царя Ивана IV со слов оставшихся в живых участников и зачастую расходятся и в деталях, и даже в ключевых моментах.

Но если итогом похода русской дружины в Сибирь было не её покорение и не присоединение к Русскому государству Сибирского ханства, то что за цели преследовал царь Иван IV, отправляя сводный боевой отряд Ермака в неблизкий и опасный путь? Наиболее вероятных причин, скорее всего, три. Первая — неудачные итоги Ливонских войн, в результате которых Москва потеряла не только свои земли и города, но и авторитет. Причём как на международной арене, так и в глазах сограждан. Возвращать его было крайне необходимо. Вторая — активное проникновение ислама в Сибирь, на Урал и Приуралье. Третья причина заключалась в том, что вплоть до 1572 года Кучум-хан не просто был союзником Москвы, но и исправно платил ясак московскому царю. Впоследствии Кучум начал вести самостоятельную политику, отошёл от союза с Москвой и стал склонять к переходу под его юрисдикцию ногайских татар и черемисов.

Если учесть эти моменты, то поход Ермака в Сибирь представляется прежде всего карательной операцией против «царя спесивого Кучума», которая должна была если не обеспечить полную безопасность восточных границ Руси, то хотя бы ослабить напряжённость в том районе. В пользу версии о карательной операции говорит и деятельное участие в подготовке похода известных купцов и промышленников Строгановых, владения которых на границах с Сибирским ханством весьма серьёзно страдали от набегов ханских отрядов. В этом случае операцию, проведённую отрядом Ермака, можно считать вполне удачной: Кучум-хан отказался от активных действий в отношении Москвы. Однако до окончательного завоевания Сибири было ещё далеко, и после гибели Ермака русские воеводы ещё в течение 15 лет продолжали наносить удары по Кучум-хану. Лишь после его смерти в 1601 году и ряда чувствительных поражений его наследников в 1610–1630 годах Сибирское ханство перестало существовать.

Немало споров до сих пор вызывает и происхождение легендарного атамана. Ряд исследователей полагают, что он был родом с берегов реки Чусовой. Другие считают, что Ермак был уроженцем Качалинской станицы на Дону. Иногда можно услышать и версию о его поморских корнях. По мнению иркутского историка Сутормина, полное имя Ермака якобы Василий Тимофеевич Аленин. Любопытную версию происхождения Ермака автор слышал от легенды советской контрразведки и историка Кима Македоновича Цаголова. Дело в том, что мужское имя Ырмаг встречается у алан-осетин, широко населявших донские степи вплоть до конца XIV столетия. Но достоверных данных о происхождении Ермака до сих пор не найдено.

Как бы там ни было, сибирская военная кампания дружины Ермака в 1581–1585 годах стала точкой отсчёта в долгом процессе присоединения обширных сибирских земель к Московскому государству, и в этом смысле значение этой страницы нашей истории трудно переоценить.

В середине 1980-х тагильские туристы и краеведы установили у Медведь-камня памятный знак, который указывал на то, что здесь делал остановку на пути в Сибирь атаман Ермак. Знак был утрачен в 1990-х. Уже в начале нулевых уральские историки высказали предположение, что Ермаково городище было построено не Ермаком, а одним из отрядов, которые шли на помощь остаткам разбитого отряда легендарного атамана. В пользу этого говорит и небольшая площадь городища — ведь на 300 кв. м вряд ли могли бы разместиться 500, а тем более 900 человек ермаковой дружины. Впрочем, если это и так, то находки тагильских археологов и краеведов у Медведь-Камня представляются ещё более ценными: о походе Ермака информации в исторических источниках довольно много, а вот об отрядах, посланных на помощь атаману, известно крайне мало.

 

© 2024. Д. Г. Кужильный для АН «Между строк»