С 1 января вступили в силу новые положения закона об ответственном обращении с животными. Помимо прочего, одна из статей поставила крест на большинстве контактных зоопарков, о судьбе одного из них под Нижним Тагилом мы уже рассказывали. Но немногие знают, что январь должен был принести гораздо большие изменения, которые коснулись бы буквально каждого зоопарка, дельфинария и цирка.
Так и не получил законной силы проект требований к использованию зверей в культурно-зрелищных целях. В нём расписаны правила дрессировки и нормы содержания цирковых животных. Этот документ вызвал самые жаркие споры среди политиков, общественности, циркового сообщества. Одни считают, что животные в цирках, дельфинариях, зоопарках выполняют важную просветительскую функцию, а другие уверены, что над ними просто издеваются в неволе. Обсуждение законопроекта породило новую волну петиций, главное требование которых — запретить выступления животных. Но, по всей видимости, власти пока поставили эту тему на паузу: так, перед Новым годом министр культуры РФ Владимир Мединский в интервью РИА Новости заявил, что запрещать животных в цирке пока рано и можно ограничиться ужесточением контроля за их содержанием.
Почему одни дрессировщики называют цирковых животных «сволочами», а другие — «родными детьми»? У кого больше правды — у зоозащитников или цирковых династий? И может ли Нижнетагильский цирк остаться без животных? Чтобы разобраться в этом, журналист АН «Между строк» Екатерина Пономарёва побывала в цирковом закулисье, пообщалась с дрессировщиками разных цирковых шоу и зоозащитниками.
Первые, с кем мы встретились, были артисты программы «Звёзды мирового цирка», которые выступали в Тагиле с июля по август 2019 года. Цирковое представление необычно тем, что первым на манеж выезжает медведь на гироскутере, затем другой жонглирует, танцует и играет в мяч. Такое редко можно увидеть в цирке, говорит народный артист России Грант Ибрагимов. И подчёркивает, что все трюки близки природе косолапого.
«Ни одно животное, включая собак и кошек, не имеет той анатомический возможности, которая есть у медведя. Если разобраться, у медведя те же бицепсы, трицепсы, что и у человека, поэтому он может легко копировать поведение человека, его трюки. При желании эти животные могут работать во всех жанрах. Что-то медведи могут подсказать сами, раскрыть свои таланты. Иногда мы просто с ними играем, а косолапый начинает показывать что-то необычное, мы ловим их на этих моментах, а затем отрабатываем трюк. К примеру, чтобы научить медведя кататься на гироскутере, понадобилось всего полгода», — поясняет Грант Ибрагимов.
Ибрагимов сразу отметает доводы защитников животных о том, что насилие над животными начинается тогда, когда его изымают из естественной среды. Дрессировщик настаивает: в цирке средний возраст животных значительно выше, чем в природе, благодаря уходу, физическим нагрузкам и отсутствию естественного отбора.
«Вот вы знаете, как медведи попадают в цирк? Когда их маму застреливают браконьеры, у медвежат только два пути: либо сдохнуть от голода и невозможности прожить без защиты, либо поехать в цирк. У меня пять медвежат, самому маленькому всего полгода, самому взрослому — 36 лет. По меркам медведей он долгожитель, — продолжает артист. — Я их не наказываю никогда. Если они хотят укусить — я даю им себя укусить, потому что это их естественная потребность. Да, у меня много шрамов, но когда медведь понимает, что кусать нельзя, то он начинает меня уважать, потому что я прошёл проверку на “вшивость”. И не нужно никакого насилия. Главное — терпение. Мы же не можем днём его лупить, а вечером он выйдет на манеж и всё сделает. Такого быть не может. Я их всех люблю, они для меня друзья, дети».
В цирке Грант Ибрагимов работает 50 лет, большую часть из них дрессирует медведей. В 1990-х годах он был директором Омского государственного цирка и все девять лет на этом посту не прекращал заниматься дрессурой, параллельно с руководящей должностью выходил на сцену со своими косолапыми артистами.
Мурад Хыдыров — дрессировщик лошадей и шимпанзе, тоже участник программы «Звёзды мирового цирка». Сам прошёл через обвинения в жестоком обращении с животными.
«У меня был случай, когда меня оклеветали за то, что я якобы ударил лошадь ломом и она умерла. Понимаете, даже если бы я был таким садистом, если бы убил лошадь, мне пришлось бы за это отчитываться перед ветеринарией. Прежде чем приехать, в ветеринарную государственную службу отправляют документы, где говорится о том, что в город едет столько-то лошадей. Когда мы приезжаем в город, на месте проверяют, сколько животных приехало, какие заболевания, если у кого-то есть. Это ведь всё отслеживается, просто это не все понимают, — говорит Мурад. — На каждых трёх лошадей положен один человек, который их кормит, купает. Не дай бог что-то пропустят. Если у меня животное заболеет, я не буду работать. Если я не буду работать, и я не получу зарплату, и люди, которые у меня работают, мы останемся без пропитания. Так на кой чёрт нам губить своё животное, которое нас кормит? Вот у меня, например, коневоз, который я делал своими руками, потому что в Европе покупать очень дорого, а у нас их не делают. Так у меня там стоят немецкие автопоилки, подача сена с кнопки, резиновые полы. Я просто не могу создать им плохие условия».
В цирке мы попали на репетицию Мурада с лошадьми. По окончании тренировки их всех выводят на манеж и рассыпают морковь. Так, говорит дрессировщик, лошади чувствуют себя в стаде. В цирке Хыдыров с 1998 года, с лошадьми ещё дольше. Говорит, что в цирк попал случайно. Помогал готовить манеж для выступлений, дебютировал в качестве клоуна, а сегодня он самостоятельно дрессирует 10 лошадей и одного шимпанзе Микки. С последним дрессировщик столкнулся случайно, он принадлежал одной из коллег. Артисту очень понравились умные глаза животного и его связь с дрессировщиком. Сейчас Микки живёт у Мурада дома.
«Одно дело, когда ты к нему подошёл на пять минут, чем-нибудь вкусным угостил, пообщался, — ты ему не нужен, вы просто друг другу уделили внимание. А когда вы вместе работаете, тут, как и в семье, бывают разногласия, бывают стычки, обиды. У меня вот было так, что я купил ребёнку своему мороженое, принёс домой, а Микки на меня очень сильно обиделся. Он меня многому научил. Конечно, сказать, что не было такого, когда ты разозлился на животное и ударил его, — это ложь. Любого дрессировщика иногда ломает, но тебя в первую очередь останавливает то, что, если ты сейчас это сделаешь, ты потеряешь животное. Вот ты готовишь десять элементов трюков, получилось у тебя сделать пока семь, а это уже огромный труд. И если на восьмом трюке у тебя что-то не получится и ты психанёшь, ты потеряешь все те семь. Лошадь перестанет тебе доверять вообще», — добавляет дрессировщик.
Моменты, когда дрессировщика «ломает», иногда попадают в интернет и сразу оборачиваются скандалами. Так, в октябре прошлого года в сеть попало видео из карельского цирка: во время выступления на дрессировщика напал медведь. Чтобы оттащить животное, второй дрессировщик пнул медведя ногой и ударил электрошокером. Ещё раньше, в 2013 году, всё цирковое сообщество обсуждало опубликованное зоозащитниками видео, где известный дрессировщик Мурад Абдуллаев во время отработки номера в петербургском цирке избивает обезьяну, которая не справилась со стойкой. За побоями спокойно наблюдают ассистенты.
Это видео было частью расследования членов центра защиты прав животных «Вита», которое они посвятили Международному дню защиты животных и опубликовали у себя на сайте, «чтобы донести до россиян правдивую информацию о положении животных в цирке и цирковой дрессуре, которая априори никогда не бывает гуманной», говорилось в сообщении. Среди тех, кто тогда защищал Абдуллаева, был его коллега Валерий Чаплюн: он заявил, что не видит ничего плохого в таком подходе к дрессуре.
«Я смотрел этот ролик, мой коллега действительно слишком суров с животными. Но я не вправе его осуждать. Все просто увидели другую сторону медали. Вы приходите в цирк, видите, что обезьяны работают как настоящие артисты, и знать не хотите, что стоит за этой лёгкостью и красотой. А я вам скажу: обезьяна — это сволочь! Это очень хитрые и опасные животные, живущие в стае. Они никогда не будут повиноваться, если не считают вас, дрессировщика, своим вожаком. И каждый день проверяют тебя на зуб — ты действительно вожак? Особенно молодые, до четырёх лет, самцы, которые и фигурируют в ролике. Чуть дал слабину — они тебя клыками, острыми, как бритва, так чиркнут... Страшней любого ножа. Знаете, как все дрессировщики искусаны — живого места нет! Да, бить обезьян, чтобы доказать своё лидерство, приходится. Но по позвоночнику нельзя — его можно повредить, а вот в лобешник можно, у обезьян он крепкий. Но это не жестокость, это дрессура. Поверьте, ни один медведь или тигр тоже не будет делать никаких трюков, если дрессировщик силой не докажет своё превосходство! Для животных ты или царь, которому они вынуждены повиноваться, или вообще никто», — цитирует Чаплюна «Комсомольская правда».
А вот дрессировщик известной во всём мире династии Запашных Дан Запашный, который приезжал в Нижний Тагил с программой в конце 2019-го, уверен, что у Абдуллаева «не всё в порядке с психикой» и такие люди не должны работать с животными.
«Есть у меня такое мнение, что не каждый способен заниматься дрессурой, потому что просто не каждому это дано. Здесь, помимо того, что необходимо любить своё дело, своих животных, нужно иметь ещё и колоссальное терпение, нужно понимать, что животное разговаривает точно так же, как и мы: путём жестов, мимики. Дрессировщик, как шахматист, должен продумывать всё на несколько шагов вперёд, потому что ты работаешь с диким животным, — считает Дан. — В Росгосцирке, например, есть такая история: когда человек хочет стать дрессировщиком хищных животных в цирке, он должен обязательно проходить стажировку. И стажировка заключается в том, что он находится под присмотром опытного дрессировщика, который показывает ему и объясняет, как всё делается. Дрессура на самом деле — это же не просто выход на манеж и репетиция полтора часа. Дрессура — это образ жизни. И чтобы этим начать заниматься, нужно очень много пересмотреть в себе».
Дан — один из тех немногих дрессировщиков, кто отважился работать с шимпанзе. Человекоподобная обезьяна по сообразительности сравнится с шестилетним ребёнком, а по силе — с пятью взрослыми мужчинами. Впервые молодой артист вышел на арену в номере матери с кавказскими овчарками. С того дня прошло много времени, и теперь у них своё шоу, где у Запашного выступают две его подопечные — Мальта и Боня. По признанию Дана, его девочки любят купаться в бассейне, ходят на горшок, как обычные дети, и обожают сцену.
Коллега Дана дрессировщик ослов и обезьян Кирилл Карачинский отмечает, что тренировать сложнее всего не осликов, хотя существует миф об их глупости, а человекоподобных, несмотря на физические сходства. Дело в том, что обезьяны — конфликтные животные, а в паре с ослами могут их даже укусить. На помощь приходит любовь и понимание: только в этом случае, уверяет Кирилл, всё получается. Однако на манеже иногда всё же пришпоривает своих подопечных.
«Когда играет музыка, когда четыре осла бегут, они должны слышать все команды. Если я вижу, что один отвлёкся, я ему щёлкнул, он сразу внимание на меня обратил и понял, что сейчас будет команда. У них никакого рубца не остаётся, потому что я щёлкаю не по ним, а рядом, чтобы услышали. Это как палочка у дирижёра, это продолжение руки. Кстати, секрет вам открою, почему такой щелчок резкий: потому что там на конце верёвочка, а когда она раскатывается, получается громкий щелчок», — рассказывает дрессировщик Кирилл Карачинский.
А этот молодой человек у клетки — Рафаэль Эрматов. Он называет себя зоозащитником. Правда, сам владеет зоовыставкой, с которой ездит по стране. В конце минувшего года она остановилась в Нижнем Тагиле и уже успела наделать много шума: посетители торгового центра, где расположилась выставка, были возмущены «форменным контактным зоопарком», где животных «все тискают». Впрочем, что касается цирка, у Рафаэля позиция более принципиальная: он уверен, что в России цирки с животными нужно закрыть. Долгое время он и сам мечтал работать на арене и даже устроился в Московский цирк. Но то, что он там увидел, кардинально изменило его представление о цирковом искусстве.
«Я устраивался туда сначала просто помощником, долгое время просто убирался. Потом хотел повысить свои навыки дрессировщика, потому что всегда мечтал научить обезьянку отдавать честь или попугая разговаривать. Но я увидел, что с животными вытворяют в цирках. Чтобы научить обезьяну делать сальто назад, надевают сварочные краги, накаливают до красноты металлическую трубу или арматуру и сначала бьют ей по попе, из-за чего она прыгает, а в это время другой дрессировщик или второй рукой первый — той же раскалённой палочкой по лицу, чтобы она уходила назад. И происходит это до тех пор, пока она сама автоматом на этот щелчок не будет реагировать», — говорит Эрматов.
Молодой человек считает, что всех животных из цирков нужно отдать либо в зоопарки, либо в заповедники, оставив представления с людьми.
Однако, по словам Дана Запашного и директора Нижнетагильского цирка Руслана Марчевского, в России уже была попытка создать аналог канадского цирка Дю Солей, отказавшегося от участия животных в спектаклях, однако это не увенчалось успехом: с каждой премьерой людей на представления ходило всё меньше.
«Настоящий цирк Дю Солей — это мегашоу, увидеть которое можно только в Лас-Вегасе. А доехать туда не каждый может себе позволить. То, что привозят в Россию, — это, как правило, лайт-версия. Когда Дю Солей приезжает в миллионный город один раз в два года, аншлаг собрать несложно. Но в последнее время и с аншлагами у них трудно. Их успешность — относительна», — считает Марчевский
Руслан Марчевский с самого детства в цирке и среди животных, он уверен, что российское цирковое искусство без них невозможно. Когда сын директора Екатеринбургского цирка, советника директора Росгосцирка народного артиста Анатолия Марчевского возглавил Нижнетагильский цирк в 2015 году, в связке с отцом им быстро удалось заручиться финансовой поддержкой Росгосцирка и превратить учреждение в одно из лучших в России. Сегодня здесь есть автоматические сушки для лошадей, многофункциональные ворота в конюшнях, прорезиненный пол, чтобы запах не застаивался, фильтры для воды с компьютерным управлением.
Но, несмотря на, казалось бы, идеальные условия для животных, с момента возрождения цирка едва ли не каждая программа сталкивается с недовольством зоозащитников. Так, тагильчанка Юлия Жеребцова несколько лет подряд пишет обращения в Природоохранную прокуратуру Нижнего Тагила с просьбой проверить местный цирк.
«Мы не пытаемся сделать так, чтобы в цирке не было животных, мы пытаемся добиться достойного отношения, и этого мы не видим, к сожалению. Мы также не видим никаких мер безопасности. Приехали, например, краснокнижные белые медведи, которые не должны участвовать в представлениях, но они используются в коммерческих целях. Это нарушение закона, — настаивает Юлия. — Из-за всей этой жестокости, нарушений содержания, санитарии, перевозки я иногда пишу заявления на цирк. Я требую того, чтобы они соблюдали все эти правила, чтобы был ветеринар, врач в цирке».
Юлия отстаивает права животных с 2012 года, когда стала вегетарианкой.
«Для меня самое главное в цирках, чтобы отношение к животным было достойным. Потому что медведи сидят в клетке, в которой в принципе невозможно ни походить, ни побегать. Когда человек постоянно сидит в неподвижном состоянии в ограниченном пространстве, сами понимаете, что это очень сильно влияет на психику, на мышечное состояние. Животное постоянно мучается», — считает Юлия.
Тот самый законопроект, который так и не был принят и не вступил в силу с 1 января, как раз должен был регламентировать все нормы содержания и дрессуры животных в цирке. В проекте были определены размеры вольеров для каждого вида. Так, для белого медведя, для тигра или льва должна быть предусмотрена площадь не меньше девяти квадратов на особь. При этом оборудовать вольеры должны определённым образом. Для кошачьих надо обустроить укрытия, полки и положить древесное бревно, чтобы они могли лазить и точить когти. Для птиц необходимо предусмотреть места, где им будет удобно вить гнёзда. Но пока законопроект не принят, в цирке действуют интуитивно, опираясь на многолетний опыт взаимодействия с животными.
«Медведи едят мёд, ягоды. А разве те же ягоды есть на маленькой территории в лесу? Нет. Поэтому им приходится ходить по большим территориям, чтобы найти пищу. Теперь представьте: вы медведь и вам всё приносят. Фрукты, ягоды, хлеб, рыбу, для шерсти иногда даже пиво. Вы лишний раз куда-нибудь пойдёте? Нет. У медведей всегда рядом с вольером стоит клетка. Когда животное немного погуляет по вольеру, оно всё равно возвращается в клетку, потому что для него это берлога, где он чувствует себя комфортно. Любое животное от природы чувствует своим домом маленькие берлоги, пещерки, картонные коробки. Также ежедневно медведей выводят на манеж, чтобы они размялись и поиграли, где по несколько часов они могут бегать и играть. Кроме того, на воле за ними никто не следит, а в цирке у них постоянный ветеринарный контроль. Это норма», — говорит директор цирка.
Общаясь с дрессировщиками, мы каждому задавали вопрос: «Возможен ли цирк без животных?» Все в один голос отвечали: «Нет». Главные их аргументы: во-первых, цирк начался с лошади, именно поэтому диаметр манежа в каждом цирке равен 13 метрам, чтобы лошадям было удобно бегать по кругу. А во-вторых, именно в цирке, говорят дрессировщики, дети могут контактировать с животными, изучать их особенности и через это сами становиться лучше.
«Подростки приходят в цирк и видят, что собака выполняет те трюки, на которые не способен человек, например, крутит сальто, при этом, делая это играючи. И потом, выйдя на улицу и увидев собаку, я уверен, что ребёнок задумается, пнуть или не пнуть, потому что будет смотреть на неё уже по-другому. Цирк несёт большую социально-воспитательную нагрузку, показывает, что взаимодействие человека с животным — это очень важный момент. Мы должны вместе быть. И животное — это не безмозглое существо, это не кусок мяса, гавкающий или мяукающий. Это разумное существо», — заключает Руслан Марчевский.
На вопрос, как ограничить случаи насилия, пусть и единичные, однозначного ответа нет у самого циркового сообщества. Среди опрошенных нами дрессировщиков кто-то считает, что нужно ужесточить проверки, кто-то придерживается мнения, что нужно показывать людям процесс тренировок. Делать это можно с помощью YouTube-каналов, как у Дана Запашного, или устраивать открытые репетиции, как это начали практиковать в Нижнетагильском цирке. Главное — сделать цирк открытым для всех.
