Прииски: как намыть «в подоле» на новую избу, корову или лошадь

Ещё в середине 1980-х советские историки усомнились в том, что такие уральские промышленники, как Походяшины, Строгановы, Лазаревы, Демидовы стремительно обогатились исключительно благодаря производству железа и меди. Металлургия, безусловно, была делом прибыльным: казна платила за железо и медь неплохие деньги, государи и государыни щедро раздавали заводчикам привилегии и льготы, но разбогатеть за 25–30 лет так, чтобы возводить в столицах роскошные дворцы, ездить по полтора года по Европе, да ещё и жертвовать сотни тысяч рублей на богадельни и университеты, было просто невозможно. Вероятно, быстрое обогащение уральских заводчиков происходило за счёт каких-то других источников. Например, за счёт добычи драгоценных камней или металлов. Не просто же так почти 300 лет живут на Урале легенды о демидовском серебре?

Впрочем, добыча серебра, а уж тем более чеканка из него монет, были делом крайне опасным и чаще всего заканчивались дыбой, рваными ноздрями, а то и колом. И промышленники на Урале прекрасно это знали, а потому занимались менее опасными промыслами. К примеру, Походяшин скупал за бесценок у кочевых манси шкурки соболей и куниц и перепродавал меха в Москве или Петербурге, где за них платили в разы больше. Строгановы имели хороший доход с варки соли. Демидовым повезло в другом: на территории их заводских «дач» случайно оказались богатейшие месторождения драгметаллов — золота и платины. В основном платины...

В России платину, или, как называли её тогда, «белое золото», впервые нашли довольно поздно. Произошло это в 1819 году на Урале, на Верх-Исетских «дачах». А три года спустя для поисков платины на казённых землях Гороблагодатского округа была создана поисковая партия во главе с молодым управляющим Туринского завода Константином Павловичем Галляховским. Уже через год партия открыла дюжину золотых и платиновых россыпей на реках Орулиха, Мельничная, Ис, Тура и их притоках. В 1825 году было объявлено об открытии казённых Исовских приисков, а до наступления зимы на реках Ис и Тура было намыто несколько килограммов платины.

Практически одновременно с объявлением об открытии платины Галляховским «белое золото» вдруг обнаружилось на территории демидовской «дачи» в районе Висима и Черноисточинского завода, вблизи Соловьёвой горы. 21 августа 1825 года приказчик Висимо-Уткинского завода Иван Любимов докладывал в Главное правление заводов «о находке платиновой россыпи на реке Сухой Висим, впадающей в реку Утку». Начавшаяся тут же разработка россыпи принесла до конца года более пяти пудов платины. И уже к весне 1827 года в этом районе было открыто ещё 22 прииска.

Основанный в июле 1825 года авторитетный «Горный журнал» за первые полтора года выхода в свет восемь раз рассказывал о новом драгоценном металле. Первая статья о добыче платины была напечатана в третьем, сентябрьском номере журнала:

«Находя, что для публики будет любопытно иметь сведения, сколько может быть доставлено в нынешнем году с заводов хребта Уральского драгоценных металлов, учёный комитет спешит известить оную, что получено в первую половину сего года... За весь 1825 год только во владениях Демидова, в округе Нижнетагильских заводов, было извлечено из земли платины свыше 10 пудов, что в 10 раз больше, чем в самой богатой этим металлом Колумбии. Открытые россыпи настолько богаты, что среди местных жителей родилась поговорка: “В шапке принесёшь песку, а то и золотник намоешь”».

Сам хозяин заводов Николай Никитич Демидов, его управляющие и приказчики утверждали, что платиновые копи никто целенаправленно не искал и открылись они совершенно случайно. А тот факт, что открылись они почти в одно время с Исовскими месторождениями, представляли как чистую случайность. Но так ли случайны были открытия платины в демидовских вотчинах?

Известный уральский геолог и краевед, бывший главный механик Исовского прииска Константин Иванович Мосин считает, что добыча рассыпного золота, а вместе с ним и платины на территории демидовских «дач» велась задолго до появления в тех местах приисков и заводов. Эти догадки косвенно подтверждают и результаты разведок, проведённых вблизи посёлков Уралец, Висим и Черноисточинск с 1927 по 1940 год. С этой гипотезой согласны и некоторые тагильские геологи и краеведы.

Гидрогеолог Высокогорского рудоуправления Александр Васильевич Тутунин, обследовавший в составе геологоразведочной партии левый берег Черноисточинского пруда в 1940 году, записал в своих дневниках:

«Не доходя полукилометра до реки Бурундуковки, в 120–150 метрах от берега пруда, мы наткнулись на остатки, по всей видимости, старообрядческого скита, а на ручье вблизи — на остатки запруды и оснастки для мытья золотоносной породы. Находившийся с нами местный житель тов. Егоров рассказал, что ещё от своего деда слышал историю о том, как за несколько лет до постройки завода на Чёрной Демидовы поселили в лесах между реками Бурундуковкой и Каменкой несколько кержацких семей, привезённых ими откуда-то, и что те кержаки мыли для Демидовых “песошное” золото. Взятые нами пробы вблизи запруды дали положительный результат: около 0,3 г платины и 0,1 г золота».

Другие источники, хотя и не имеют документального подтверждения, тоже весьма любопытны.

Из рассказов старожилов посёлка Черноисточинск следовало, что до появления завода и пруда на дне урочища велась добыча золотого песка и небольших самородков.

Учитывая тот факт, что начиная со второй половины XIX века добыча золотого и платинового песка велась по левому берегу пруда, от речки Свистухи до Бурундуковки, существование золотых промыслов на месте отмеченных на карте ям представляется вполне возможным. Кроме того, эти предположения объясняют и стремительное обогащение Демидовых в период с 1710 по 1760 год. Кстати, по мнению К. Мосина, на дне Черноисточинского пруда погребены не только месторождения золота, но и богатейшие запасы платины. Вопрос только в том, знали ли Демидовы о существовании на их даче платиновых россыпей в середине XVIII века. Возможно, что и знали.

Известно, например, что Григорий Акинфиевич Демидов, увлекавшийся естественными науками и геологией, написал любопытный трактат «О свойствах белого золота и происхождении оного в Сибири». А некоторые итальянские источники пересказывают историю о том, что проживавший во Флоренции Николай Никитич Демидов в 1816 году послал в подарок некоей сеньоре Маурици кольцо из платины, сопроводив его запиской следующего содержания: «Сия безделица [из] белого золота досталась мне от отца, а тому перешла с наследством моего славного деда…»

Самой щедрой на платину оказалась река Мартьян, общая длина которой составляла почти 15 километров. В 1827 году здесь был открыт 1-й Мартьяновский прииск, а спустя полгода ниже по течению реки заработал и 2-й Мартьяновский, прославившийся своими самородками весом от 5 до 106 г. Ещё год спустя самородки стали находить и на 1-м Мартьяновском. Так, с 1828 по 1831 год здесь было найдено 3340 самородков весом до 100 г, 24 самородка весом от 100 до 200 г, 14 штук — от 200 до 450 г, три самородка весом 667, 703 и 763 г, два весом чуть более 1,5 кг и один весом 3 кг 276 г.

В 1828 году появились ещё два прииска — Сырковский и Сухоложский. Выработка здесь велась разрезами шириной от 10 до 20 метров. Сырковский прииск явил миру ряд крупных самородков весом 2865, 5323, 6142, 8200 и 9619 г. А в 1832 году на платиновых россыпях был открыт Белогорский прииск, где добыча велась шахтами от 20 до 40 метров в глубину, и Пупковский прииск, где добыча велась на поверхности, разрезом. На этих приисках содержание платины

превышало 130 г в тонне породы. В 1836 году открылся Шульпинский прииск, а в 1838-м — Царёво-Александровский.

В июле 1833 года управляющий Нижнетагильской конторы направил в Санкт-Петербург своему хозяину такой рапорт:

«В заводах Вашего превосходительства решился важный вопрос по горной части, а именно — какая порода сопровождает платину в месторождении ея; до сих пор платина добывалась в зёрнах и самородках, из последних некоторые были в хромистом железняке, следовательно, известно было, что платина находится в сём железняке, как золото в кварце, но неизвестно было то, какая горная порода его сопровождает. На сих днях найденный на дачах Вашего превосходительства маленький штуф решил сие: в оном с одной стороны змеевик, тесно соединённый с хромистым железняком, а в сём последнем — платина. Столь важный штуф мы решились отправить в Санкт-Петербургскую контору для показания учёным, и, вероятно, о сём событии скоро узнает вся Европа».

Платина с приисков Нижнетагильского округа не раз исследовалась учёными-химиками, и в 1844 году профессором Казанского университета Карлом Клаусом при изучении платины, добытой на тагильских приисках, впервые был открыт новый химический элемент рутений, получивший своё название от латинского Rutenia — Россия.

В 1836 году был образован самый крупный платиновый прииск на Мартьяне — Авроринский. Он отличался от других приисков стабильностью, давая не менее 80 пудов платины в год в течение 25 лет. В середине 70-х годов XIX века заработал ещё более крупный прииск — Варламихинский, где добыча велась шахтами. Здесь тоже встречались большие самородки весом от 2,5 до 6 кг.

На месте Варламихинского прииска позднее появился посёлок Первомайский.

Платиновые месторождения начали разрабатываться жителями близлежащих сёл, применявшими для добычи платины простые орудия: кайло, лопату, ручные тачки, ковши, скребки и простейшие приспособления вроде «пахаря» и самодельного вашгерда.

Вашгерд (нем. Waschherd) представлял собой промывочное устройство в виде наклонного стола для обогащения песков россыпей. Принцип обогащения на вашгерде состоит в расслаивании исходного материала на тяжёлый концентрат в нижнем слое и лёгкие части в верхнем.

Мыли платину не только в разрезах, но и на многочисленных ручьях, в ложках и на покосах. Металл принимали на приисках. И хотя демидовские приказчики сильно занижали закупочные цены, за лето и осень удавалось намыть «в подоле» на новую избу, корову или лошадь и даже на приданое дочери.

Немного о ценах на «белое золото».

В 1824–1827 годах пуд сырой платины в России стоил 2404 рубля, то есть 14,7 копейки за грамм. С 1830 по 1845 год цена на платину упала вдвое из-за отсутствия на неё спроса за рубежом. Но уже в 1846 году цена выросла до 3191 руб./пуд, в 1850-м — 3603 руб./пуд.

В последующие годы она была нестабильной:

1857 — 3510 руб./пуд;

1860 — 3000 руб./пуд;

1870 — от 1600 до 3200 руб./пуд;

1880 — от 1500 до 3000 руб./пуд;

1890 — от 7500 до 12035 руб./пуд;

1900 — 15 000 руб./пуд;

1905 — 19 000 руб./пуд;

В начале 1906 года цена за золотник платины с содержанием 83% составляла 9 рублей 80 копеек.

1910 — 44 000 руб./пуд;

1915 — 54 000 руб./пуд;

1917 — 300 000 руб./пуд.

С течением времени в населённых пунктах вблизи приисков стали формироваться старательские артели, состоящие, как правило, из представителей одной-двух семей. В их состав входили как мужчины, так и женщины (и даже подростки). Число работников в таких артелях было небольшим: 6–12 человек. Артель нанималась на прииск на определённые дни, свободные от заводских работ или страды, и выполняла заранее оговоренный объём работ. После того как в начале ХХ столетия в округе начали закрываться малые поливные заводы и без постоянного заработка остались сотни рабочих, старательские артели стали укрупняться до 40–50, а то и до 100 человек. В таких артелях были свои инструменты, свои лошади и даже свои паровые машины.

 

Продолжение следует…

 

(с) 2021. Сергей Волков и Дмитрий Кужильный эксклюзивно для АН «Между строк»

 

Уважаемые читатели!

Если вы являетесь автором какого-либо фото и ваша фамилия не указана в сноске, пожалуйста, свяжитесь с авторами или редакцией любым удобным вам способом, и мы исправим это упущение.