Немного о природных катаклизмах в истории Нижнего Тагила

Наряду с историческими и знаменательными событиями в истории Нижнего Тагила есть немало драматических страниц, связанных в том числе со стихийными бедствиями. Это и пожары, и наводнения, и даже... землетрясения. Да-да! Несмотря на то, что Уральские горы считаются очень старыми и сейсмически неопасными, сотрясения земной тверди у нас время от времени происходили. Причём довольно сильные.

Например, приказчик демидовских заводов на Урале Матвей Рябов писал хозяину: «Мая четвёртого дня 788 году в Нижнетагильских заводах учинилось сильное сотрясение земли, от коего в избах посуда падала с полок, вода из кадок выплёскивалась, а с Магнит-горы к ея подножию скатывались огромные камни». Десять лет спустя, 23 мая 1798 года, землетрясение силой 5–6 баллов по шкале Меркалли прошло по всему Среднему Уралу, захватив Нижнетагильский, Невьянский, Черноисточинский, Шайтанский, Салдинский и другие демидовские заводы. Очевидцы сообщали с мест о «заметном шатании земли», неадекватном поведении домашних животных, а также о разрушении кровли домов и падении церковных и сигнальных колоколов. 

Следующее землетрясение в Тагиле произошло 29 ноября 1832 года в 10 часов утра и захватило не только медный и железоделательный заводы, но и ближайшие сёла: Николо-Павловское, Горбуново, Черемшанку. Толчки ощущались также на платиновых приисках близ Висима, у подножья гор Липовой и Белой. 

Землетрясение, произошедшее 12 сентября 1841 года, в подробностях было описано не одним десятком очевидцев, а в начале ХХ столетия суммировано известным краеведом и этнографом, членом Императорского географического общества Иваном Яковлевичем Кривощёковым и опубликовано им же в 1910 году. Землетрясение началось около двух часов ночи. В посёлке Нижнетагильского завода «наблюдалось лёгкое колебание почвы, от которого мебель и домашняя утварь пришли в сотрясение. Час спустя последовал удар с северной стороны посёлка, отчего произошло волнение воды в заводском пруду, а рыба поднялась наверх. Подземный гул, слышащийся и ощущавшийся как перекаты, то ослабевал, то усиливался в течение почти четырёх часов. К пяти утра небо озарилось розовым заревом, словно от пожара, и к шести часам утра зарево из розового стало мутно-жёлтым. Воздух с самого начала загадочного зарева был наполнен сильным дымом. К девяти часам всё окрест было в густом стелющемся дыму, который, несмотря на дождь, рассеялся только после полудня».  

Некоторые учёные полагали, что землетрясение 1841 года совпало с падением поблизости от Нижнетагильского завода болида (вроде Чебаркульского в 2013 году). Подробно темой падения метеорита тогда никто не занимался, однако все описания тех лет говорят в пользу того, что в 1841 году где-то в наших краях закончил свой путь один из небесных скитальцев.

Следующего землетрясения в районе города пришлось ждать более 70 лет. Оно произошло в 1912 году. Нижний Тагил тогда почти не пострадал, но сёла, расположенные на территории Тагильского округа, задело весьма сильно. «Тряска земли» продолжалась около получаса и в ряде сёл стала причиной паники с оставлением домов. Но обошлось без жертв. Любопытно, что это землетрясение не было зарегистрировано сейсмическими станциями Урала, которых в ту пору уже было около десятка. В отчётах Нижнетагильской метеорологической станции подробного описания этого случая тоже нет.

Землетрясение 17 августа 1914 года было зарегистрировано инструментально и нашими, и заграничными сейсмическими станциями. Эпицентр его находился примерно в 50 верстах от Екатеринбурга, в районе Билимбаевского завода. В Нижнем Тагиле тоже ощущались подземные толчки в течение минуты, но каких-либо разрушений не было. На следующий день газеты сообщали, что на многих заводах в радиусе 100 вёрст от эпицентра попадали цеховые трубы, а на зданиях появились трещины. 

6 февраля 1919 года в Нижнем Тагиле снова произошло землетрясение. Несколько минут жители слышали подземный гул и ощущали дрожание земли. Вода в заводских прудах и речках пришла в движение, в домах с полок попадала посуда, на стенах заводских цехов появились трещины, а с колокольни Входо-Иерусалимской церкви упали три кирпича, один из которых нанёс смертельную травму случайному прохожему. Последний случай впоследствии привёл к возникновению городской легенды о том, что храм был снесён не в рамках борьбы советской власти с влиянием церкви, а потому, что после землетрясения 1919 года колокольня собора стала разрушаться и падающие с высоты элементы строения представляли угрозу для жизни прохожих. Насколько эта легенда была близка к реальному положению дел — неизвестно, но геологи Высокогорского рудоуправления ещё в 1950-х годах говорили, что собор был построен на очень неудачном месте: Ягодная горка находится над стыком двух тектонических плит, и, случись землетрясение на два балла сильнее, храм непременно разрушился бы.

В середине 1920-х годов по указанию НКВД вся информация о прошедших и ожидаемых природных катаклизмах была засекречена «во избежание появления паники у населения». Тем не менее Нижний Тагил продолжало потряхивать. Правда, не сильно: два, реже три балла по шкале Меркалли. 

В начале 1970-х учёные Академии наук СССР, обследовав горы и шахты Нижнего Тагила, пришли к выводу, что деятельность Высокогорского рудоуправления в скором времени может привести к техногенным землетрясениям, сдвигам и обрушениям грунта. Дело в том, что подземная добыча руды на ВРУ началась в 1946 году. Первыми шахтами были «Сернистая», «Первомайская», «Мартовская» и некоторые другие. За время выработки под землёй образовалось много пустот и камер, самая крупная из которых достигала 190 тысяч м³. Эти пустоты представляли серьёзную опасность для города: их произвольное обрушение могло привести к непредсказуемым динамическим явлениям и в шахтах, и на поверхности.

Чтобы не допустить самообрушения, специалисты Высокогорского рудоуправления решили произвести принудительное обрушение выработанных пространств с помощью 130 тонн взрывчатки. В результате обрушения на поверхности образовались огромные воронки глубиной до 150 метров. 

Однако благое дело вскоре обернулось проблемой: зона обрушения начала разрастаться. Грунт продолжал оседать, что привело к тому, что ряд жилых домов и зданий социального назначения на Вые попали в зону риска и были оставлены. Из соображений безопасности было решено бросить здания бывшей земской больницы и травматологии на улице Кузнецкого. Ранее такая же судьба постигла ряд строений на улице Максима Горького. 

О том, что более трети района Выи находится в потенциально опасном районе и может уйти под землю при землетрясении в 6–7 баллов, в городе предпочитают не говорить с середины 1980-х годов. Хотя жителей из этой локации пусть медленно, но отселяют. Как бы мы ни относились к сносу домов на улицах Высокогорской, Максима Горького или в переулке Станционном, которые могли бы претендовать на статус объектов культурного наследия как образцы архитектуры 40–50-х годов, шаги эти во многом вынужденные...

Другой проблемой Нижнего Тагила стали наводнения. 

Основатель демидовской династии — Никита Демидович — и согласился начать развивать на Урале металлургическое производство только из-за обилия руд и воды. В это трудно поверить, но в начале XVIII века реки Тагил и Выя, не говоря уже о реке Чусовой, были судоходными. По ним, не прибегая к трюкам со спрудной волной, могли ходить грузовые струги и дощаники длиной 10–12, а то и 15 саженей (1 саж. = 1,78 м). Засушливые и малоснежные годы, конечно, случались, но до тех пор, пока в начале XIX века окрест заводов не началась массовая вырубка лесов, нарушившая баланс водораздела, вешняки на заводских плотинах не закрывались с апреля по июнь, а то и по июль. 

«Вешнячьи прорезы» заводских плотин не всегда справлялись с излишками воды, однако плотинные мастера поддерживали их в рабочем состоянии, и каких-то серьёзных бед весенние воды с собой не приносили. Но в начале ХХ столетия, в связи с широким распространением на производстве силы пара и электричества, плотинное хозяйство заводов стало понемногу приходить в упадок. Революция 1917 года, Гражданская война и послевоенная разруха порядка в содержании заводских плотин не принесли, и к 1920–1922 году на них вообще перестали обращать внимание. Кроме того, ряд демидовских заводов были закрыты, их штат распущен, за заводскими плотинами никто не следил. Так было на Антоновском, Авроринском, Верхнетагильском, Висимо-Уткинском заводах. Когда в июле 1927 года на Урал пришли сильные дожди, пруды этих заводов начали переполняться. 12 июля в Нижнетагильский исполком поступили сигналы о том, что плотины Антоновского и Авроринского заводов могут не выдержать напора воды и она ринется в Тагильский пруд, неся с собой угрозу прорыва заводской плотины. На следующий день такая же информация пришла с Верхнетагильского завода. 15 июля рабочие Нижнетагильского завода, узнав о прорыве плотин на заводах выше по реке Тагил, предупредили руководство о том, что, если не открыть шлюзы, плотина заводского пруда может не выдержать и вода затопит не только предприятие, но и половину города. Руководство завода и города призвало тагильчан «спасать завод» и укреплять плотину мешками с песком, но в ночь с 15 на 16 июля было решено остановить работу завода и открыть все 25 шлюзов плотины. Вода хлынула на территорию завода, затопила литейный двор, электростанцию и ряд цехов. Нижний Тагил остался без электричества. 

Утром вода снесла Зелёный мост. Затем пал Маральский и мосты поменьше. Устоял лишь Новый (имени Красной Армии) мост. Улицы Нижняя Ерзовка, Ветеринарная, все Береговые и часть Фокинской (ныне — Аганичева) были затоплены. Уровень воды здесь поднялся на полтора аршина. Вода начала уходить только 20 июля. Городу был нанесён ущерб в размере более 700 тысяч рублей. Ещё в 560 тысяч обошлось Нижнему Тагилу восстановление плотины заводского пруда, работы на которой завершились только к 1 мая 1928 года. 

Вплоть до 1940 года плотину содержали в идеальном порядке. После войны водоём стал питьевым (да-да, когда-то в городском пруду можно было не только купаться, но и пить из него воду, предварительно вскипятив), и контроль за ним усилился. Но спавший 37 лет жареный петух проснулся и таки клюнул. Летом 1964 года Нижний Тагил снова стал жертвой наводнения. Большая вода пришла в июне. Правда, в этот раз уроки прошлого быстро вспомнили и прорыва плотины не допустили. Однако вода снова затопила улицы Нижнюю Ерзовку (Папанина), Ветеринарную (ныне — парк «Народный»), Максима Горького и половину Фокинской. Кое-где перемещаться можно было только на лодках. Мосты через реку Тагил на этот раз устояли, если не считать пешеходных, соединявших Выю и Красный Камень. Правда, на всякий случай движение транспорта по Маральскому и Красноармейскому (Новому) мостам было закрыто. 

Пострадали дом и усадьба тагильского селекционера Рудого, ряд домов на берегу реки на Лебяжке и стоявшая на реконструкции плотина Выйского пруда. Причинами наводнения горисполком назвал внезапно изменившиеся погодные условия. Как и в 1927-м, обошлось без человеческих жертв. Сильнее от наводнения пострадал посёлок Висим, где 17 июня прорвало плотину и вода хлынула на улицы, опрокидывая автомобили и даже гусеничные тракторы. Были затоплены пекарня, промкомбинат, школа и почти весь центр посёлка.

Последнее серьёзное наводнение в Нижнем Тагиле произошло в апреле 2016 года. Тогда почти на сутки была закрыта залитая водой улица Серова, были затоплены десятки домов в посёлке Евстюниха, более 300 участков в коллективных садах, часть территории завода-музея. 

 

Последствия наводнения быстро ликвидировали, а через полгода администрация города сообщила, что меры по недопущению повторения наводнений приняты и большая вода больше не причинит беспокойства тагильчанам, по крайней мере в черте города.