История «русского камня». Часть 2

Второй раз меднорудянский малахит крупно «выручил» при отделке Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге. По замыслу архитектора Монферрана, колонны храма должны были быть облицованы лазуритом. Привезённый с Байкала лазурит Монферран забраковал. Тогда камень заказали в Афганистане. Но после отправки первой партии Бадахшан, где добывался лазурит, оказался в одном из очагов военных действий начавшейся Первой англо-афганской войны. И тогда Монферран внёс в проект изменения: лазуритом он решил отделать только две колонны алтаря, а для других колонн заказал у Демидовых 1500 пудов малахита.

Легенды гласят, что знаменитый архитектор, зная набожность Демидовых, рассчитывал на то, что малахит для храма ему поставят либо даром, либо по сильно заниженной цене, и был неприятно удивлён, увидев счёт, который заводчики выставили за поставку камня. Сумма вдвое превышала стоимость бадахшанского лазурита вместе с доставкой! Монферран попробовал оспорить счёт и встретился с Анатолием Демидовым в Париже. Но заводчик отказался «подвинуться» в цене, и архитектор пообещал, что доложит «о беспредельной наглости» Демидова государю. Но тут деятельностью Монферрана заинтересовались в ведомстве Арсения Андреевича Закревского, возглавлявшего тогда Министерство внутренних дел. Выяснилось, что привезённый с Байкала и отвергнутый Августом Августовичем малахит куда-то исчез. С большим трудом архитектору удалось оправдаться перед русским императором.

Находки больших массивов «русского камня» на Нижнетагильском заводе и живой интерес к нему со стороны императорского двора и знати натолкнули Анатолия Николаевича на мысль о создании собственной фабрики по обработке малахита.

В 1846 году на третьей линии Васильевского острова в Петербурге началось строительство дома под фабрику. Строительство фабрики обошлось в 4700 рублей серебром и было завершено к 1 ноября 1847 года. При фабрике было решено открыть училище, куда набирались подростки от 14 до 17 лет, «имеющие интерес и склонность к работе с камнем». Первые ученики поступили в училище в феврале 1848 года. Обучали их выписанные из Флоренции и Парижа ювелиры. Первую свою продукцию фабрика выдала в июле 1848 года. Это был камин, отделанный малахитом, исполненный по заказу графа Закревского. Изделие обошлось заказчику в 3950 рублей серебром. Точно такой же камин был заказан несколько позднее и князем Юсуповым. В последующие три года камнерезная фабрика Демидовых на 3-й линии Васильевского острова изготовила 8 каминов и 9 кабинетов, отделанных малахитом, а также 16 напольных ваз, 104 шкатулки, 11 ларцов для хранения драгоценностей и более 600 ювелирных украшений из «русского камня». А с 1850 года фабрика начала отправлять свои изделия в Европу, где на малахит сохранялся высокий спрос.

Кроме выполнения государственных и частных заказов (кстати, для частников прайс-лист был на 20–25% дороже), фабрика изготавливала изделия из малахита и для членов семьи Демидовых. Её услугами пользовались Аврора Карловна, Анатолий Николаевич, Павел Павлович и обе его жены, Елим Павлович и Анатолий Павлович Демидовы (для последнего было изготовлено предметов из малахита на сумму 126 тысяч рублей серебром). Часть изделий возвращалась назад в Нижний Тагил, в основном в церкви. Местное же производство носило полукустарный характер. Более-менее крупное заведение по обработке малахита Демидовы открыли в Екатеринбурге. Для этого на окраине города был построен большой дом, в котором работали и жили 12–15 мастеров-камнерезов из числа демидовских приписных крестьян и их ученики. Здесь делали в основном ювелирные украшения, шкатулки, оклады для икон и церковных книг. Камнерезная «фабрика» в Екатеринбурге просуществовала до конца XIX века. Её продукция выставлялась на всевозможных региональных выставках и ярмарках, а также продавалась в городах Центральной и Восточной Сибири, откуда нередко попадала в Китай и страны Юго-Восточной Азии, где главным конкурентом малахита был лазурит, добываемый в Бирме и Афганистане. 

В 1851 году на Всемирной выставке в Лондоне в Русском отделе демонстрировался малахитовый кабинет (всего 76 предметов, включая двери высотой 6 аршин, 2 стола, 2 кресла, стулья, вазы и т.д.), изготовленный из меднорудянского малахита. Мода на изделия из малахита стремительно распространилась по Европе и даже Азии, потеснив там признанного лидера среди поделочных камней — бадахшанский лазурит. А растущий спрос на изделия из малахита дал новый импульс к развитию камнерезных промыслов и на Урале. Хотя справедливости ради надо сказать, что изделия из поделочных камней и самоцветов у нас стали производить ещё во второй половине XVIII века, но тогда спрос на них был небольшой: в основном заказчиками выступали именитые дворяне, государственные чиновники и богатые купцы. Уже во второй половине XIX столетия мода на малахит захватила и средний класс общества. К тому же значительно расширился спрос на внешнем рынке. К концу XIX века мода на «русский камень» делает новый виток: среди купечества становится модным украшать малахитом фасады своих домов. В Тагиле, например, этим прославились купец Голованов и золотопромышленник Треухов, который одно время даже пытался конкурировать с Демидовыми, завозя на Урал малахит-сырец с Алтая и Джезказганского месторождения. Правда, особого успеха он не достиг: качество привозного малахита было низким, и он шёл главным образом на изготовление краски и сувениров.

Монополия Демидовых на тагильский малахит закончилась в 1908 году. Тогда сразу в нескольких частных владениях были открыты новые месторождения малахита. На свежие находки обратили внимание крупные тагильские предприниматели Треухов и Решетников. Скупив к 1912 году все эти месторождения, они начали добычу и реализацию малахита, зачастую прибегая к простому демпингу. В 1917-м шахты Треухова и Решетникова были национализированы.

В советский период добыча малахита велась шахтами Высокогорского рудоуправления «Майская» и «Малахитовая», а также артелью «Рудокоп». Но уже к 1938 году шахты оказались истощены, а разработка новых оказалась невозможной из-за того, что основное месторождение малахита было застроено жилым сектором. Некоторое время добыча продолжалась, но её объёмы были невелики.

В 1960 году ВРУ произвело разведку, которая показала, что под жилым сектором Голого Камня и Гальянки находится огромная карстовая впадина, заполненная высококачественным малахитом. Вопрос о возобновлении добычи тагильского малахита поднимали в Свердловском обкоме партии и даже в Москве, в Совете министров СССР. Известно, что у московских метростроителей были планы по отделке малахитом трёх станций метро. Но от планов пришлось отказаться: отселить такое количество людей из зоны залегания тагильского малахита было нереально, а всё, что оставалось в Меднорудянском месторождении, годилось лишь для изготовления бижутерии и сувениров. Впрочем, производство сувениров тоже приносило в казну государства прибыль, и эту отрасль в Советском Союзе развивали как могли, пусть и по остаточному принципу. В 1970-х и начале 1980-х годов тагильские сувениры из малахита получили ряд дипломов международных выставок-ярмарок в Праге, Париже и Софии. Но добыча «русского камня» на Меднорудянском месторождении стремительно сходила на нет. 

Один из бывших студентов Уральского училища прикладного искусства Евгений Остольский, обучавшийся на отделении художественной обработки камня, вспоминал в 1990-х годах: «Мы с друзьями-студентами часто посещали отвалы на Меднорудянском руднике в поисках малахита. Для нас здесь было раздолье! Добытые в отвалах кусочки малахита шли на изготовление нехитрых сувениров или украшений, которые мы продавали на вещевом рынке или сдавали в комиссионку. Вырученные деньги были хорошим подспорьем в студенческом бюджете. Иногда в отвалах мы находили куски малахита, вполне пригодные для больших изделий, например шкатулок. Но это было нечасто. Поговаривали, что под Голым Камнем находятся гигантские залежи малахита. Но кто позволит рыть там, где живут люди?»

Как о перспективном и, наверное, самом крупном из известных в мире месторождений малахита забыли при разработке планов развития и застройки Нижнего Тагила в 1970-х, представить трудно. Вспомнили о нём уже после того, как на Гальяно-Горбуновском массиве стали сдавать первые многоэтажки. Перестройка и последовавшие за ней реформы тоже не добавили надежды на возрождение добычи малахита в нашем городе. По мнению известного ученого-минералога Григория Вертушкова, вероятность открытия новых месторождений малахита в Нижнем Тагиле всё ещё высока.

В настоящее время добыча малахита на Меднорудянском не ведётся. Рудник практически заброшен, и его посещают немногочисленные коллекционеры минералов или туристы в надежде отыскать хотя бы небольшой кусочек легендарного «русского камня». Меднорудянский карьер представляет интерес и для историков: во время его разработки были вскрыты старые шахты, и теперь можно найти остатки их крепей.

Что касается других месторождений этого минерала, то их в мире можно сосчитать по пальцам. Сравнительно небольшие залежи малахита имеются в Казахстане, во Франции близ города Лион, в Бразилии и в Республике Конго. Именно конголезский малахит в наши дни является основным сырьём для ювелирных и отделочных работ во всём мире, в том числе в России. Характерной особенностью африканского малахита являются малые правильные концентрические кольца (в отличие от колец неправильной формы у уральского малахита) с более контрастным чередованием светлых и тёмных зон.

В настоящее время существует несколько больших коллекций изделий из «русского камня». Крупнейшее собрание находится в Эрмитаже и его филиалах: более 200 предметов, которые отделаны малахитом или изготовлены из его цельных монолитов, а также ювелирные украшения. Коллекции изделий из малахита имеются в Лувре, в музеях Лондона и Амстердама. Собранием малахита и изделий из него обладает и Нижнетагильский музей-заповедник. Ознакомиться с ним можно в Музее природы.

 

© 2024. Д. Г. Кужильный для АН «Между строк»