Загадки тагильских подземелий

Тагильская земля до сих пор хранит множество тайн и загадок. А всё неизвестное, как правило, порождает массу слухов, мифов и легенд. Одни городские байки живут недолго, другие ходят в народе не одну сотню лет. Некоторые просто придуманы людьми в связи с какими-то событиями или обстоятельствами, но есть и такие, которые имеют документальное подтверждение.

Из всех тагильских легенд, а их за почти трёхвековую историю города накопилось более двухсот,  самыми популярными являются три: о демидовском производстве серебра на острове Сосновом, о бесследно исчезнувших несметных сокровищах Входо-Иерусалимского собора и о тагильских подземных ходах.

Чего только не услышишь о тагильских подземельях! Одни только слухи о подземном ходе, что связывает башенку на Лисьей горе с «тагильским Кремлём», чего стоят. Немногим уступает им и гипотеза о том, что все церкви нашего города могли быть связаны между собой сетью подземных ходов. Таинственности вопросам, связанным с тагильскими подземельями, добавляет и то, что ни одно из этих сооружений до сих пор не признано официально и не открыто широкой публике.

Однако прежде, чем начать разбираться с подземельями родного города, мы сделаем небольшой, но необходимый экскурс в историю подземного строительства в Российском государстве вообще и на Среднем Урале в частности.

Первые подземные коммуникации появились ещё в Киевской Руси. Это были не просто ходы для тайной переброски княжеских дружинников и ополченцев из одного места в другое. Так, в подземных лабиринтах старого Киева прятались жители во время набегов ордынских кочевников, туда сносили золото и дорогую утварь, прятали иконы и колокола. Тайные комнаты киевских подземелий использовались и для хранения продовольствия, воды и княжеской казны. Подземные ходы имели практически все древние русские города. В те давние неспокойные времена последней линией обороны обычно являлись церкви и монастыри, и это обстоятельство наложило отпечаток на стандарты церковного строительства. Вплоть до середины XIX века при закладке новой церкви предусматривали подземные ходы, по которым, в крайнем случае, можно было тайно для врага покинуть здание. Во многих церквях и монастырях подалтарные помещения были связаны с подземными ходами.

Сеть подземных ходов была предусмотрена и при строительстве московского Кремля.

Под теремами и храмами устраивались подземные хранилища, имевшие связь между собой и выходы к башням. Отдельно строились водозаборные тоннели, а в пространстве между стенами и рвом прокладывались слуховые галереи. Боевые подземные ходы шли из Кремля в Китай-город. Мощный импульс подземное строительство в Белокаменной получило с приходом на трон царя Ивана IV, более известного нам по прозвищу Грозный. Иван Васильевич, боявшийся различных заговоров, за время своего царствования понастроил под Кремлём, городом и своими загородными резиденциями огромное количество подземных ходов, комнат и тайников. Время от времени Иван IV, считая, что отдельные тайные ходы рассекречены, строил новые подземелья. Брошенные подземные ходы тоже не пропадали зря: в них обычно замуровывали тех, кто строил новые, а также заговорщиков или неверных жён. За 37 лет своего пребывания на троне Иван IV создал под Москвой настоящий подземный город, отдельные части которого много веков служили разным правителям. Большая часть этих сооружений была разрушена лишь в советский период.

Освоение природных ресурсов и градостроительство на Урале протекало уже тогда, когда в строительстве мощных крепостей нужда отпала. Сильные внешние враги, такие как Орда, были сломлены, а междоусобные войны давно ушли в историю. Но всё же ещё существовала опасность крестьянских восстаний, поэтому подземные ходы и тайники оставались актуальными до конца XVIII века.

Первыми подземными ходами на Урале начали обзаводиться монастыри. Более известны своими подземными коммуникациями Николаевский и Покровский монастыри в Верхотурье, Свято-Успенский в Далматове и Спасо-Богоявленский в Невьянске. Именно в тайных подземных комнатах Николаевского монастыря были сохранены мощи Симеона Верхотурского во время знаменитого пожара в 1716 году.

С развитием на Урале горнозаводского производства на заводах начали появляться подземные сооружения иного назначения. Одни из них — технические — служили для доступа к узлам водных механизмов, или в «тело» плотины, или для отвода грунтовых вод либо осадков. Другие же имели отношение к тайному производству. Вот тут и начинается самое интересное.

В 1701 году царь Пётр Алексеевич принял решение отдать некоторые казённые заводы на Урале и в Сибири в частные руки «по уговору», то есть в аренду. Одним из таких «уговорщиков» был тульский купец средней руки и кузнец Никита Демидов Антюфеев (Антуфьев). 

«Уговор» на Невьянский завод от 4 марта 1702 года оказался суровым. Помимо ограничений на рубку леса и добычу руд, уговорщик был обязан модернизировать производство, «скоро обучить железному делу приписных людей и их недорослей» и в течение четырех лет поставлять в казну около 14,5 тысячи пудов в год продукции по фиксированной цене — 30 копеек за пуд. До приезда Никиты в Невьянск завод уже работал, но себестоимость готового железа была недопустимо высока.

Никита Демидович быстро реорганизовал производство так, что себестоимость пуда железа упала до 27,5 копеек. И тут выяснилось, что местные перевозчики ломят за доставку железа в Москву почти по полторы копейки за пуд. Прибыль в одну копейку с пуда не устраивала Никиту и ставила его на грань банкротства. Тогда понёсший ощутимые убытки «уговорщик» отправился в Москву с намерением отказаться от завода. Возглавлявший в ту пору Сибирский приказ Андрей Андреевич Виниус Никиту принял и... О чём говорили тульский кузнец и думный дьяк — неизвестно. Но только Никита вернулся на Урал и с утроенной энергией принялся за заводские дела. А в скором времени по Невьянску поползли слухи, что «уговорщик Антуфьев тайно копает калатину медь, жжёт её да куда-то тайно свозит…»

«Калатиной медью» в ту пору иногда называли руду с месторождения на речке Калате, которая на деле была не столько медной, сколько серебряной. А серебряные и золотоносные месторождения по умолчанию являлись собственностью казны. И ходить бы Демидовым с рваными ноздрями, а то и вовсе не ходить, а сидеть на колу, да только сколько ни искали царёвы люди, но нелегального производства так и не нашли. А на нет, как известно, и суда нет. Более полувека Демидовым удавалось убеждать царских ревизоров в том, что слухи о подпольном производстве драгметаллов не более чем домыслы завистников. В 1769 году Прокофий Демидов продал Невьянский завод купцу Савве Собакину, и разговоры о тайных демидовских серебряных плавильнях потихоньку стихли. А 120 лет спустя, в 1890 году, в городе случился сильнейший пожар, который уничтожил две трети Невьянска и большую часть заводских построек. По словам очевидцев, огонь бушевал с такой силой, что горела даже земля. Из-за огня в старом заводе образовались провалы и людям открылись подземные демидовские литейные и мастерские. Все помещения были связаны между собой широкими ходами. Отдельные ходы вели и в подвалы легендарной Невьянской башни. А оснастка и оборудование, найденные при осмотре, свидетельствовали о том, что плавили в этих помещениях не только серебро, но и золото. И это была лишь первая находка, связанная с подземными ходами и сооружениями на старом Невьянском заводе.

Но вернёмся в Нижний Тагил.

Ни серебра, ни золота у нас Демидовы не плавили, но тем не менее старинных подземных ходов и потайных сооружений в Нижнем Тагиле достаточно. Правда, с Демидовыми связано только одно из известных на сегодняшний день подземелий. Обнаружилось оно случайно, когда тагильские архитекторы решили завершить комплекс зданий старого заводского правления, пристроив справа к главному корпусу ещё один флигель. 

Вот как описывает это открытие инженер-геофизик профессор УрГАХУ Всеволод Михайлович Слукин в своей книге «Тайны уральских подземелий»:

«Небольшой участок земли, видимо, от сотрясения осыпался, и открылась дыра, обрамлённая кирпичной кладкой. Студенты подоспели вовремя. Они немного расчистили образовавшийся вход и проникли внутрь. В полумраке выступали приглаженные грани камней, из которых выложены стены. Над ними нависал крестовый свод — всё такие же большеразмерные демидовские кирпичи, известковый раствор, что не разрушается, даже если кладка выкрашивается. В центре свода — громадный крюк. Исследователи попали в подземелье, где когда-то находилась демидовская тюрьма. По всем признакам подземелье появилось в первой половине XVIII столетия, то есть во времена строительства завода. Из тюрьмы, по преданиям, выходила подземная галерея к плотине, а сам застенок был соединён с заводским правлением. В одной из стен обнаруженного помещения чернел дверной проём в другую комнату. Двери не было, но дверная рама хорошо сохранилась. Сделанная из чугуна, она удивительно походила на дверные обрамления демидовских сооружений в Невьянске... Во втором помещении, полузасыпанном землёй, просматривался также дверной проём. Куда он вёл? К сожалению, без специального оборудования, каким обычно пользуются спелеологи, обследовать детально второй отсек темницы не удалось... О том, что к плотине от тюрьмы шла галерея, свидетельствовала давнишняя находка — на участке между плотиной и подпорной стенкой был вскрыт подземный ход со сводом из кирпича. Возможно, ход имел какое-то технологическое назначение. Служил, скажем, для осмотра подземного состояния плотины, для своевременного определения течи и т. д.».

Чтобы наглядно представить себе, о каком месте идёт речь, приведём пару старых фотографий. На снимке, сделанном на заре XX столетия, видно, что на месте, где сейчас стоит двухэтажный новодел, находилось крепкое строение, своим внешним видом выбивающееся из общего стиля «тагильского Кремля». В документах демидовских времён это здание именовалось как «флигель на каменном полуэтаже». Назначение этого здания в разные годы было разным. В конце XVIII — начале XIX века в этом флигеле находилась управа благочиния — полицейско-административный орган, при котором имелась и тюрьма для содержания арестантов. 

На фрагменте репродукции известной картины «Гулянье на Лисьей горе», написанной в середине XIX века, можно заметить, что сразу за флигелем начинается каменная стена, которая тянется до самого пруда. На фото начала XX века мы видим, что стены уже нет, а на её месте находится некое строение, выполненное в стиле первого этажа флигеля. В демидовские времена в этом пристрое находились вспомогательные производства завода и склады. В наше время, сразу после Великой Отечественной войны, здесь находились литейные мастерские Уральского училища прикладного искусства.

«Флигель на каменном полуэтаже» и пристрой к нему простояли в Нижнем Тагиле до тех пор, пока не началась реконструкция плотины и дороги на Гальянку. Тогда строения, а точнее, то, что от них осталось, принесли в жертву современной на тот момент автодороге.

Вторыми по известности подземными сооружениями Нижнего Тагила можно по праву считать подземные объекты, находящиеся (или находившиеся) в так называемом господском доме на улице Тагильской (дом известен ныне как Музей быта и ремёсел Нижнетагильского горнозаводского округа).

Дом купчихи Дерябиной, купленный господами владельцами для «размещения высоких гостей», — строение легендарное. Здесь, по некоторым данным, одно время проживали Аврора Карловна Демидова-Карамзина с мужем Андреем Николаевичем и сыном Павлом. Здесь же, как оказалось, имеются и некоторые подземные сооружения, о которых мало кто знал. Вплоть до середины 1980-х годов по Нижнему Тагилу ходили слухи о тайном подземном ходе, который соединял господский дом на улице Тагильской со старым заводом. Правда, найти этот ход никому не удалось. 

Но исследования, проведённые ещё в начале 80-х годов XX века, показали, что под домом находится обширный подвал, в котором имеется потайная комната, ход из которой ведёт ещё в целый ряд подземных помещений. Кто их построил и для чего? Сотрудники Музей быта и ремёсел горнозаводского населения полагают, что подземелья, скорее всего, служили для хранения товаров, привозимых Дерябиными для продажи в Нижнетагильском посёлке. 

О других подземных ходах и сооружениях Нижнего Тагила известно не так много, хотя время от времени информация о них появляется. Так, ещё в середине 1970-х годов работница кинотеатра «Искра» (пр. Ленина, 19) Л. А. Погарченко рассказывала, что в подвале дома имелся подземный ход, ведущий к Дому культуры школьников (ул. Карла Маркса, 39). До революции этот дом принадлежал купцам Ляпцевым. В таинственный ход сразу же попытались проникнуть, но он оказался полностью затопленным. Подземный ход существовал и в доме купца Уткина (проспект Ленина, 21). Он вёл в сторону городского пруда, но его осмотреть тоже не удалось: как только исследователи проникли в него, начался обрушаться свод.

А в 2019 году в сквере советских скульптур внезапно открылся вход в подземелье.

Поначалу его приняли за остатки дренажного сооружения, но вскоре оказалось, что это вход в подземное складское помещение. По фотографиям конца XIX — начала ХХ века было установлено, что в этом месте находился «ренсковый погребок» (винно-водочный магазин) и подземелье могло служить складом.

Продолжение следует...

(с) 2021. Дмитрий Кужильный и Сергей Волков эксклюзивно для АН «Между строк»

Уважаемые читатели! 

Если вы являетесь автором какого-либо фото и ваша фамилия не указана в сноске, пожалуйста, свяжитесь с авторами или редакцией любым удобным вам способом, и мы исправим это упущение.