В начале XVIII века Невьянский завод представлял собой не очень большое производство. Его плотина, имеющая в длину 101 сажень (214 метров) была оборудована двумя вешняками и большим ларём. Вода проходила через ларевые отверстия плотины и вращала огромные водяные колеса, которые, в свою очередь, приводили в движение оборудование заводских цехов. Рядом с плотиной стояла караульная изба: заводчики уделяли охране плотины особое внимание, понимая, что от её работоспособности зависит выполнение казённых заказов и их личное финансовое благополучие. Возле плотины были выстроены две домны, рядом с ними построены две избы для мастеров, подмастерьев и работных людей. Неподалёку находились «молотовые амбары» в каждом из которых были молотовой стан, наковальня весом в 41 пуд, два горна и мехи, угольные сараи, кузница, сараи для сушки леса и выделки кирпичей. С течением времени производственные площади расширялись незначительно, в основном за счёт постройки дополнительных складских и подсобных помещений. В начале 40-х годов XVIII века одна из доменных печей была разобрана, а на её месте воздвигнута «царь-домна» высотой 13,5 метров. На ней были установлены две фурмы для дутья, за счёт чего домна могла давать в сутки до 1200 пудов чугуна. В России подобных домен на тот момент ещё не было.
В 1721 году в непосредственной близости от завода началось строительство легендарной башни. Первоначально, по задумке Акинфия Никитича, в башне должны были разместиться все заводские службы: лаборатория, бухгалтерия, касса и «красные палаты» для работы и отдыха хозяев. Башню хотели срубить из дерева, но Никита Демидович раскритиковал инициативу сына. «А коли пожар случится, то сгорит твоя башня, аки лучина, вместе с казной и всеми бумагами, кои касаются дела и движения товара», — писал Никита в одном из писем Акинфию. Пожары на металлургических заводах тех времён были делом обычным, а если случались они в засушливую пору, то заводы и посёлки при них выгорали дотла. Акинфий внял мудрым словам отца и отнёсся к строительству башни основательно. Башню из камня начали строить в 1725 году и полностью закончили шесть лет спустя. История башни Невьянского завода достойна отдельного повествования.
Расцвет Невьянского завода пришёлся на начало «петровской приватизации». В 1719 году при Сенате была образована Берг-коллегия, которая занималась предоставлением казённых ресурсов, связанных с горнодобывающей и металлургической отраслями, частным лицам. Первоначально работа Берг-коллегии сводилась к регистрации заявок исключительно на новые рудные места и места для строительства заводов. Но вскоре было принято решение передавать в частные руки как долгострои казны, так и действующие нерентабельные предприятия. Регулировали деятельность Берг-коллегии два основных закона: Берг-привилегия и Берг-регламент, появившийся несколько позднее. Самые выдающиеся положения Берг-привилегии включали отделение горного промысла от подчинения гражданскому начальству, определение прав частных промышленников и заводчиков и их обязанностей, назначение десятинной подати с частных заводов и размера иных фискальных сборов. Но главным законодательным достоинством Берг-привилегии была гарантия права наследственной собственности на заводы. Законы также гарантировали право свободной продажи железа на внутреннем рынке и защиту предпринимателей от рекрутского набора.
Демидовы воспользовались нововведениями одними из первых. Зная о скором принятии нового горного законодательства от знакомых сенаторов, Никита Демидович переехал в Тулу, а оттуда в Москву. Сразу после вступления в силу Берг-привилегии, он подал заявки на Невьянский, Шуралинский и Быньговский заводы, на постройку Выйского, Нижнетагильского, Верхнетагильского и Лайского заводов. Невьянский завод стал «столицей» «железной империи» Демидовых на Урале, которая к 1740 году включала в себя около 100 населённых пунктов. Все они — заводские посёлки, слободы, села, деревни, были связаны между собой дорогами. Дороги, по которым шло передвижение руды, угля и готовой продукции были оборудованы мостами и гатями из лиственницы и постами, где дежурили нанятые заводчиками казаки.
К 1735 году Невьянский завод стабильно выплавлял по 85 – 87 тысяч пудов чугуна, вырабатывал по 25 – 30 тысяч пудов железа пяти сортов. На заводе работали «фабрики» (цехи) по изготовлению медной посуды, якорей, колоколов, сельскохозяйственных инструментов. На Быньговском заводе, который являлся одной большой молотовой «фабрикой» Невьянского завода, впервые в России было налажено массовое производство кос. В 30-х годах XVIII века на Невьянском заводе начали проводиться ярмарки, на которых крестьяне могли приобрести медную посуду и сельхозорудия, продать излишки мяса, птицы, зерна, овощей, ягод, домотканые ткани. Постоянными участниками ярмарок в Невьянске были крестьяне и монахи Далматовского монастыря. Именно на демидовские заводы монахи и монастырские крестьяне сдавали большую часть урожая, благодаря чему было налажено бесперебойное снабжение хлебом и другими товарами работных людей.
В 1742 году Невьянский завод посетил участник Великой Сибирской экспедиции Иоганн Георг Гмелин, который оставил записи о своих впечатлениях: «Невьянский завод стоит на реке Нейве, являясь самым значительным чугунолитейным заводом статского советника господина Акинфия Демидова. Завод работает на воде из Нейвы, запруженной для этих целей плотиной. На левом берегу реки, как раз напротив плотины, расположена деревянная крепость. Внутри неё находится деревянная Спасо-Преображенская церковь с двумя приделами. В заводе насчитывается около 800 дворов. Дома выстроены в линии, образующие в большинстве своём широкие улицы, чистые во все времена года, несмотря на то, что не имеют мостовых. В определённых местах сделаны канавы со стоками, а некоторые улицы подняты над уровнем земли за счёт насыпей из песка. Надо отдать должное господину Демидову: он старается всегда делать поблажки своим людям, и не так легко встретить где-нибудь лучшие дороги, чем в его области».
Из Невьянска Акинфий Никитич Демидов руководил всем своим хозяйством. Сюда регулярно поступали детальные отчёты со всех уральских заводов, рудников, пристаней. Здесь же росли и учились «железному делу» его сыновья Прокофий и Григорий. На Невьянском заводе готовили специалистов для других заводов: Выйского, Верхнетагильского, Нижнетагильского. Почти 2/3 мастеровых Нижнетагильского завода, пущенного в работу в 1725 году, являлись выходцами из Невьянска. Доля невьянцев на некоторых других демидовских заводах достигала порой 100%.
После смерти Акинфия Никитича Невьянский завод перешёл в собственность его старшего сына Прокофия Акинфиевича, который к тому времени уже начал терять интерес к «железному делу» и стал строить планы переезда в Москву или Санкт-Петербург. Тем не менее он ещё в течении 24 лет продолжал развивать свои заводы и даже построил два новых. Невьянский завод обеспечивал Прокофия Демидова стабильными высокими прибылями, которые он давал в рост представителям московской знати, на чём заработал солидный капитал. Но к 1767 году он окончательно потерял интерес к металлургии и начал искать покупателя на свои предприятия. Через два года они были проданы известному откупщику и промышленнику Савве Яковлевичу Собакину.
© 2025. Д. Г. Кужильный для АН «Между строк».
По материалам: альманаха «Тагильский краевед», НТГИА, ГАСО и tagil-press.ru
