«За ними будущее российской архитектуры». Тагильские зодчие Кирилл Луценко и Александр Комаров

(продолжение)

После увольнения Александра Петровича Чеботарёва с поста заводского архитектора, Демидовы стали искать ему замену. Заводчики давно присматривались к архитектору Гороблагодатских казённых заводов Александру Комарову, который за 5-6 лет службы преобразил заводы до неузнаваемости. Но Александр Зиновьевич был верен своим обязательствам и заявлял, что покинет государевы заводы только с разрешения вышестоящего начальства. Демидовы начали переговоры с управляющим Гороблагодатских заводов, и, спустя год, добились своего: в 1839 году Комаров вышел в отставку. Тем временем, в Нижнем Тагиле обязанности заводского архитектора исполнял лучший ученик Чеботарёва Кирилл Луценко, которого заводские приказчики характеризовали не только, как грамотного архитектора, но и как прекрасного картографа. 

Кирилл Алексеевич Луценко родился 11 мая 1817 года в селе Бугриновка, Черниговской губернии, в семье крепостного крестьянина. Село со всеми его жителями принадлежало графу Разумовскому — известному в те времена картёжнику и кутиле. Легенды гласят, что в 1820 году граф проигрался в карты кому-то из Демидовых и отдал Бугриновку вместе со всем жителями в качестве компенсации карточного долга. Так семья Луценко оказалась в Нижнем Тагиле. Здесь кто-то из приказчиков заметил у Кирилла талант к рисованию и в 1828 году отрока отправили на обучение в Выйское заводское училище. Там на Кирилла обратил внимание Чеботарёв и взялся обучать юношу. По окончании училища Луценко определили на работу в литографию Главного правления Нижнетагильских заводов, а в 1837 году, по настоянию Чеботарёва, его отправили в Академию художеств, правда лишь в качестве «вольного слушателя». В Академии юношу заметил ректор этого учебного заведения, академик архитектуры Мельников и, оценив потенциал тагильчанина, начал заниматься с ним индивидуально. Через два года Авраам Иванович Мельников отправил Анатолию Демидову письмо, в котором просил «отпустить Кирилла Луценко от заводов, ибо за ним и ему подобными есть будущее российской архитектуры». 

Демидов академику отказал, заявив: «Мы вернёмся к этому разговору после того, как ваш ученик принесёт ощутимую пользу нашим заводам. Покорнейше прошу прощения, но мой батюшка завёл такие порядки на заводах, и мы с братом поклялись ему, что будем чтить его заветы. Смею заверить вас, что Луценко получит хорошую должность при заводах и сможет принести пользу нам и Отечеству...».

Вернувшись на Урал Кирилл Алексеевич недолго исполнял обязанности уволенного А. П. Чеботарёва. Вскоре стало известно, что пост заводского архитектора займёт Александр Комаров.

Александр Зиновьевич Комаров родился 27 августа 1793 года в Санкт-Петербурге в семье художника фарфорового завода. В 1817 году окончил с отличием Академию художеств в Санкт-Петербурге и вскоре получил назначение на должность заводского архитектора Гороблагодатских казённых заводов. С 1829 года по совместительству стал руководить строительством на Богословских казённых заводах. По его проектам были построены, в частности, здания доменных «фабрик» Баранчинского и Верхне-Туринского заводов и Кушвинский доменный завод.

На Гороблагодатских и Богословских казённых заводах Комаров прослужил до 1840 года, снискав славу одного из способнейших специалистов по промышленной архитектуре. В конце 1839 года он вышел в отставку и в 1840 году «принял на себя обязанности главного заводского архитектора Нижнетагильских посессионных заводов г-д Демидовых». Хотя, размером жалования Александр Зиновьевич остался недоволен. 

В 1841-м он написал с Анатолию Демидову: «Дело не в том лишь, что я получаю меньше, чем было обещано вашей милостью ранее. Я не понимаю зачем вашей милости нужен я, в то время как вы имеете в своём распоряжении такого архитектора, как Кирилл Луценко, который знает заводы лучше меня, и видит перспективу их перестройки в деталях, пока неизвестных мне...».

Анатолий Демидов быстро погасил недовольство Комарова, рекомендовав его своему дяде Григорию Александровичу Строганову, которому по зарез был нужен заводской архитектор на его Усольские соляные промыслы. Кроме того, Александру Зиновьевичу была обещана «хорошая пожизненная квартира за счёт правления Тагильских заводов». 

Комаров остался в Нижнем Тагиле и начал работать сразу на двух хозяев. 

В Нижнем Тагиле Александр Зиновьевич занимался реконструкцией железоделательного завода, завершением строительства здания Главного правления Нижнетагильских заводов и проектированием жилых зданий. Так, в 40-х годах XIX века Комаров спроектировал и начал строительство трёх 2-этажных домов для заводских специалистов на улице Больше-Рудянской (нынешние адреса: ул. Кирова, дд. 19, 21 и 37). Строительство одного из домов (ул. Кирова, 21) на 2/3 профинансировал Григорий Строганов, имевший малую долю на Высокогорском руднике, но не имевший здания для своей конторы. В результате, контору разместили во флигеле другого дома (ул. Кирова, 37), а половину комнат второго этажа отдали Александру Зиновьевичу Комарову под квартиру. Здесь он и умер в 1857 году.

После смерти Комарова выяснилось, что квартира заводского архитектора принадлежит заводу, и вдову Александра Зиновьевича попросили срочно освободить комнаты. Спас женщину новый хозяин квартиры, управляющий Яким Колногоров, будущий тесть Д. Н. Мамина-Сибиряка, позволивший семье Комарова остаться в квартире ещё на некоторое время, пока не решится вопрос с жильём. 

Кирилл Луценко завершил начатые Комаровым проекты и продолжил реконструировать демидовские заводы в Висиме, Висимо-Уткинске, Черноисточинске и Салде. По его же проектам были перестроены Авроринский и Антоновский заводы. Он по-прежнему много и плодотворно работал, но уже не обращался к заводовладельцам с просьбой о «вольной». К тому времени он получил существенное повышение оклада и большой участок земли на одной из центральных улиц тагильского посёлка. Хозяйские милости посыпались на Луценко после того, как он «изрядно поправил» карты заморских картографов Бержье и Аллори, которых «главный начальник горных заводов Уральского хребта» Владимир Андреевич Глинка в 1859 году назвал «жуликами и шарлатанами» и выгнал с Урала «без права предлагать свои услуги владельцам посессионных заводов». 

Должность главного заводского архитектора Кирилл Алексеевич так и не получил. Вместо скончавшегося Комарова Демидовы пригласили другого архитектора. В 1862-м Луценко получает от Академии художеств звание «свободного художника архитектуры», а через два года заканчивает строительство своего дома, где, видимо, и провёл остатки своей жизни. Дом Луценко, к слову, простоял на улице Карла Маркса до середины 60-х годов ХХ века.

Начиная с 1865 года о Кирилле Алексеевиче почти ничего не известно. Зато известно о том, что его сын Павел Кириллович был художественным руководителем и дирижёром заводского оркестра и даже приятельствовал с Павлом Павловичем Демидовым. 

Томас Нельсон-Гирст

На место умершего Александра Зиновьевича Комарова Демидовы наняли архитектора Фому Фомича Гирста, академика Императорской Академии художеств с 1852 года и архитектора Пермского удельного ведомства. 

Томас Фомич Гирст был сыном британского моряка неведомо как оказавшегося в России. В 1831 году Томас поступил в Академию художеств как «вольноприходящий ученик» и шесть лет спустя выпустился в звании «свободного художника архитектуры» с хорошими отзывами преподавателей. Прожив несколько лет в Петербурге и не найдя себе денежную должность он отправляется в Пермскую губернию, где пришёлся ко двору и получил пост уездного архитектора. В 50-х годах XIX столетия Гирст проектирует и строит целый ряд частных и общественных зданий в Кунгуре, в том числе Скорбященскую церковь.

Пробыл главным заводским архитектором в Нижнем Тагиле Фома Фомич недолго. В 1862 году управляющий в письме заводовладельцам пожаловался на то, что «господин Гирст не проявляет должного усердия по возложенным на него обязанностям, редко появляется при заводах, в обращении заносчив и груб, непозволительно медлителен, при этом получая вдвое прежнего архитектора». Анатолий Демидов, нанявший Гирста, видимо, и сам уже пожалел о своём выборе. Он уволил архитектора буквально через два месяца. Впрочем, какую-то пользу академик Нельсон-Гирст всё-таки принёс Нижнему Тагилу. По его протекции был быстро утверждён проект церкви Александра Невского, что позволило начать строительство «народного храма» уже в 1862 году. Он же убедил земские власти в том, что построить церковь на Вересовой горе «возможно без нанесения убытка ближним строениям» (для строительства храма вершину горы пришлось взрывать).

Кроме того, Фома Фомич предложил Демидовым и земству план застройки центральной части Нижнетагильского заводского посёлка, делая акцент на «регулярной» планировке, «как в Екатеринбурге». Демидовым этот план был уже ни к чему, а у земства в ту пору не было денег на его реализацию. Так же Гирст представил Демидовым план реконструкции трёх заводов: Висимо-Уткинского, Висимо-Шайтанского и Черноисточинского. Чертежи пролежали в заводском архиве более 40 лет и были частично использованы уже в начале 1900-х годов. 

Гирст вернулся в Пермь, а через некоторое время купил усадьбу в Таврической губернии, под Севастополем, где и умер в 1879 году. Его старший сын Павел Фомич Нельсон-Гирст так же поступил в Академию художеств, но бросил учёбу, предпочтя карьеру военного, и дослужился до генерал-майора по Адмиралтейству. К слову, он дважды приезжал в Тагил в составе комиссии военного ведомства принимать размещённые на демидовских заводах заказы. 

После увольнения Фомы Фомича Гирста обязанности заводского архитектора какое-то время выполнял Кирилл Луценко. На некоторое время его сменил вернувшийся в Тагил Павел Акинфиевич Стеблов — зять известного тагильского механика Фотия Швецова и предок народного артиста РФ Евгения Стеблова. Какими-либо известными проектами в историю нашего города он не вошёл.

А затем должность заводского архитектора вообще сократили — прагматичный Павел Павлович Демидов решил, что архитекторов и ряд других специалистов куда выгоднее нанимать на время, под определённые задачи, чем платить им постоянно жалование. 

После 1868 года в Нижнем Тагиле начали править бал земские архитекторы. Впрочем, они работали только с проектами земства и частными заказами в основном занимаясь разрешительной деятельностью. Исключение составляет, пожалуй, только Введенское двухклассное училище, которое спроектировал Константин Мартынович Эпингер, который был по образованию инженер-строитель. Здание получилось похожим на некоторые работы его брата Бориса Эпингера, по проектам которого было построено полтора десятка зданий в Риге и Москве. Само здание сохранилось до наших дней и продолжает служить городу и горожанам.

(с) 2023. Дмитрий Кужильный для АН «Между строк»

 

--------------------------------

По материалам альманаха «Тагильский краевед» №№ 1 – 16, портала tagil-press.ru, а т. ж.: 

 - А. Кашинцев «История металлургии на Урале», М.-Л., 1930 г.

 - М. Мартынов «Горнозаводская промышленность на Урале при Петре I», Среднеуральское книжное изд-во, 1948 г.

 - В. де Геннин «Описание уральских и сибирских заводов», М., 1937 г.

 - Н. Алфёров «Зодчие старого Урала», Среднеуральское книжное изд-во, 1960 г.