«На Уральском вагонном заводе всё самое большое и самое совершенное». История строительства в Нижнем Тагиле крупнейшей в мире газогенераторной станции 

В начале 1935 года вся страна с неподдельным интересом следила за тем, как на Урале строятся заводы-гиганты, которые должны были стать флагманами советской индустриализации. В числе ключевых для экономики СССР предприятий был и Вагонстрой, возведение которого шло в Нижнем Тагиле. Не проходило недели, чтобы в одной из центральных газет — «Правде», «Труде», «Известиях» — не появлялись статьи или заметки о ходе работ на вагоностроительном заводе, о передовиках и ударниках «стройки века», их трудовых достижениях и быте, а также о насущных проблемах завода и заводчан. 

В самом начале 1934 года в Наркомате тяжёлой промышленности СССР состоялось совещание, на котором руководителю Вагонстроя Лазарю Марьясину и парторгу Шалве Окуджаве напомнили о необходимости обеспечения цехов завода технологическим газом в полном объёме. Для этого на территории предприятия предлагалось в ближайшее время построить собственную газогенераторную станцию (ГГС). 

К тому времени газогенераторные станции были широко распространены в Европе, особенно в Италии и Швеции. Обычно они состояли из двух-трёх генераторов, чего вполне хватало для небольших производств европейских стран. Самая крупная ГГС из 12 генераторов строилась в те годы в Соединённых Штатах, но её ввод задерживался из-за экономического кризиса (Великой депрессии), разразившегося в США в 1929 году. 

Вагоностроители имели на руках несколько проектов ГГС, но ни один из них не подходил для такого крупного предприятия, как УВЗ. Кроме того, в посёлке вагоностроителей начали возводить многоквартирные жилые дома, отапливать которые собирались централизованно, подключив к заводской ТЭЦ. А значит, газ понадобится не только для цехов завода, но и для ТЭЦ. Чтобы на все 100% удовлетворить спрос, было решено создать газогенераторную станцию невиданных доселе масштабов — на 44 генератора! Для строительства было выбрано место на улице Мичурина (ныне поглощена 101-м шоссе), между стройплощадкой Вагонстроя и посёлком.

Парторг Вагонстроя Шалва Окуджава на встречах со строителями рассказал, что они возводят не просто газогенераторную станцию, а самую крупную ГГС во всём мире, после чего стройка пошла ударными темпами. Тезис о необходимости «догнать и перегнать страны капитала», выдвинутый Иосифом Сталиным с трибуны пленума ЦК ВКП(б) 19 ноября 1928 года, обретал реальные черты здесь, в Нижнем Тагиле, и причастными к этому процессу хотели быть все вагонстроевцы. Вторым ударным объектом стала теплоэлектроцентраль, от которой зависело горячее водоснабжение рабочего посёлка, работа бань, отопление в квартирах, детских садах и школах и которая тоже должна была работать на газу. 

Уже в мае 1936 года работы на газогенераторной станции были завершены. В ночь на 1 июня на ГГС к загрузочным бункерам был поднят фуникулёр с первым вагоном топлива, а в 4 часа утра 2 июня был получен первый газ.

Весь июнь на газогенераторной станции Вагонстроя шли испытания, один за другим запускались новые генераторы, устранялись мелкие недостатки, выявленные в ходе пробных пусков.

Журнал «СССР на стройке» в июльском номере за 1936 год писал: «На Уральском вагонном заводе всё самое большое и самое совершенное. Такова и газогенераторная станция. Наиболее крупные станции мира с очисткой газа при помощи электрофильтров насчитывали до сих пор не более 12 газогенераторов. 12 генераторов на станции Уральского вагонного завода начинают работать сейчас. Ещё 12 вступают в строй следом, а по проекту на станции будет 44 генератора».

Но построить газогенераторную станцию, пусть даже крупнейшую в мире, — это лишь половина дела. Необходимо было ещё обеспечить её бесперебойными поставками сырья. Самым дешёвым являлся кусковой торф. Урал был богат его залежами, но мощной разработанной базы тогда не существовало. Геологи центральной торфяной станции Наркомата землеустройства СССР проводили бурение и зондирование торфяных залежей вблизи Нижнего Тагила, но известные месторождения не подходили для завода-гиганта, в первую очередь по объёмам. В черте города уже разрабатывались Горбуновский и Гальянский торфяники, но их продукция полностью потреблялась другими предприятиями: заводом имени Куйбышева, Высокогорским механическим и Ново-Тагильским металлургическим заводами. Стать топливной базой и для «Уралвагонзавода» эти месторождения уже не могли. 

Вскоре внимание вагоностроителей привлекло крупное месторождение торфа близ деревеньки Басьяновка в 25 километрах севернее Нижней Салды. Результаты геологических изысканий оказались впечатляющими: средняя глубина залегания качественного торфа составляла от 2 до 8 метров, а общая площадь торфяного массива насчитывала 32 тысячи гектаров земли с запасом 135 млн тонн. На подготовительные работы по добыче торфа на Басьяновском месторождении Наркомфин СССР в феврале 1933 года выделил 2 млн 700 тысяч рублей. Согласно плану, в 1934 году новому предприятию следовало добыть не менее 100 тысяч тонн торфа. Но денег, как это часто бывало, не хватило: в Совнаркоме не учли все факторы, влияющие на выполнение планов. Одним из них была нехватка техники, другим — отсутствие дороги. К залежам торфа вела одна-единственная лежнёвка из брёвен, по которой ещё в XIX веке крестьяне-углежоги доставляли древесный уголь на демидовские заводы Нижней Салды. По этой «транспортной артерии» и происходила доставка добытого торфа, тем же путём привозили в район разработки оборудование и технику.

Перебои с доставкой басьяновского торфа вынудили руководство Уралвагонстроя дополнительно начать добычу на небольшом месторождении, разведанном ещё в начале 1935 года. Тогда, заручившись поддержкой самого Орджоникидзе, Лазарь Марьясин запросил в промышленном отделе обкома ВКП(б) данные о геологоразведке залежей торфа рядом со строящимся заводом. Ближе всего находилось месторождение, открытое ещё в 1916 году геологами Исовских приисков на старом, уже высохшем болоте (оно располагалось в 15–16 километрах от площадки Вагонстроя). По просьбе Марьясина специалисты Высокогорского рудоуправления провели в том месте изыскания и подтвердили наличие больших объёмов торфа. Правда, геологи сразу предупредили руководство завода о том, что в районе будущей разработки имеются грунтовые воды.

Вагоностроители начали быстро разрабатывать месторождение. К разрезу проложили лежнёвку, подвели железнодорожную ветку и начали заготовку торфа. Но в декабре 1936 года, после ареста Лазаря Марьясина, добыча на старом болоте прекратилась и возобновилась только спустя два года. Заготовка «своего» торфа продолжалась ещё около года и была остановлена из-за того, что разрез стало подтапливать. Добычу здесь дважды возобновляли в 1941-м, когда отгрузка торфа с Басьяновки сильно отставала от графика из-за нехватки вагонов и рабочих рук. Заготовка в этот период проходила с большими трудностями, вызванными подтоплением разреза. После войны место добычи затопило окончательно. 

В конце 1930-х годов руководство УВЗ отправляет молодого специалиста Виталия Довгопола в командировку в Челябинск договариваться с директором Челябинского тракторного завода о поставке в Нижний Тагил качественных кичигинских формовочных песков, которые могли бы в разы сократить долю брака в литейном производстве. Но переговоры не дали положительного результата: как оказалось, песчаный карьер в Кичигино поставлял формовочные пески не только для Челябинского тракторного завода, но и для Магнитогорского комбината. Отгрузка песка ещё и в Нижний Тагил могла привести к перебоям в снабжении предприятий в Магнитогорске и Челябинске. Довгопол случайно узнал, что в Челябинск на днях приезжает нарком среднего машиностроения Иван Алексеевич Лихачёв, и решил обратиться за поддержкой напрямую к нему. 

Встретив Лихачёва на перроне Челябинского вокзала, Виталий Иванович рассказал о проблеме и попросил помочь. Нарком, внимательно выслушав Довгопола, дал указание немедленно начать отгрузку на УВЗ, договорившись с наркомом путей сообщения Лазарем Кагановичем о переадресовке в Нижний Тагил вагонов с песком. Мало того, Лихачёв захотел сам посмотреть, как идут дела на Уральском вагоностроительном заводе. Закончив дела в Челябинске, Лихачёв вместе с Довгополом выехали в Нижний Тагил.

Итогом визита Ивана Алексеевича Лихачёва стало финансирование геологоразведочных работ на месторождении песков в Басьяновке. Кроме того, нарком обратил внимание на проблемы с поставкой торфа для газогенераторной станции УВЗ. Вопрос дополнительного финансирования басьяновских торфоразработок был решён в течение нескольких дней. На выделенные деньги построили станцию Перегрузочную и 30-километровую железнодорожную ветку до Нижней Салды, закупили новую технику и построили жильё в посёлке рабочих, к торфяным полям подвели узкоколейные ветки, что позволяло вовремя вывозить заготовленный торф. В результате этих финансовых вливаний Басьяновское торфопредприятие продолжило развиваться, наращивая объёмы добычи. 

В годы Великой Отечественной Басьяновский карьер стал одним из первых мест в Свердловской области, где начали использовать труд военнопленных. Они работали на самых трудоёмких участках, при почти полном отсутствии техники. В послевоенный период число потребителей басьяновского торфа увеличилось. ТЭЦ Качканара, Верхней и Нижней Салды, Кушвы, Тёплой Горы и ряда других городов работали на басьяновском торфе. Крупным потребителем продукции БТП, кроме Нижнего Тагила, был Красноуральск, куда даже была проложена отдельная узкоколейная ветка, позволяющая доставлять торф напрямую в город, минуя сортировочные и перегрузочные станции. 

В 1965 году в Свердловскую область пришёл природный газ по трубопроводу Газли — Бухара — Урал. Первым городом, получившим голубое топливо, был Свердловск, но уже через год построили газопровод до Нижнего Тагила и газогенераторные станции стали стремительно терять актуальность. Природный газ был экономичнее и эффективнее торфа, и предприятия города без тени сожаления стали отказываться от устаревшего топлива.

Газогенераторная станция УВЗ продолжала оставаться самой крупной в мире, но уже перестала играть ведущую роль в снабжении завода газом. Ещё несколько лет она проработала, а затем была остановлена, закрыта и разобрана. На месте ГГС образовался огромный пустырь, на котором впоследствии были построены здания профессионально-технического училища № 14 и заводоуправления УВЗ. А газогенераторная станция стала ещё одной страницей в летописи вагоностроительного гиганта.

(с) 2023. Дмитрий Кужильный эксклюзивно для АН «Между строк»