190 лет первому русскому паровозу — повод для гордости и для грусти. Часть 1

В сентябре 2024 года исполняется 190 лет первому русскому паровозу, созданному тагильскими механиками Черепановыми. Тот факт, что тагильчане стали первопроходцами в отечественном паровозостроении, общеизвестен, он включён в школьную программу, об этом написаны тысячи статей. И преподносится этот эпизод всегда как история успеха, как достижение и повод для гордости. Бесспорно, трудом Черепановых мы можем гордиться по праву. Но вот сама история паровоза и судьба его, а также созданного Черепановыми производства при более внимательном рассмотрении выглядят несколько иначе, чем мы привыкли об этом думать. Давайте попробуем разобраться, в чём же дело. 

Черепановы не были пионерами в развитии парового машиностроения на Урале. Если говорить о тех, кто первыми начал внедрять силу пара на производстве, то нельзя не вспомнить Льва Собакина, прибывшего в 1800 году на Урал из Твери. Лев Фёдорович Собакин был знаменит тем, что в 1787 году побывал в Великобритании, где встречался с Джеймсом Уаттом, и по возвращении в Россию издал книгу о паровой машине Уатта. В 1803 году Собакин построил для Берёзовских золотых промыслов одноцилиндровую паровую машину. А спустя два года он стал механиком Камско-Воткинского завода, где разрабатывал различные механизмы, станки и паровые машины. Но главной страстью Льва Собакина было конструирование часов, поэтому он вошёл в историю как выдающийся часовой мастер, а не как механик и изобретатель паровых машин.

В 1804 году на Урал приехал англичанин Джозеф Мержер. Он тоже построил несколько паровых машин для казённых заводов и хотел уже организовать здесь собственную фирму, однако вскоре выяснилось, что изготовленные им машины весьма несовершенны. В течение полутора лет все они вышли из строя, что не позволило Мержеру открыть свой бизнес. А через десять лет, в 1814 году, на Урал приехал механик Афанасий Сидорович Вяткин, который был нанят для внедрения паровых машин на Верх-Исетском заводе. Первую паровую машину он построил и удачно испытал в 1815-м. На испытаниях присутствовал и Николай Никитич Демидов. Как сам он записал в своём дневнике, «работа оной паровой машины произвела самое сильное впечатление из тех, что я испытывал ранее». На испытания машины Николай Никитич приехал не один, а в сопровождении двух своих крепостных механиков — братьев Ефима и Алексея Черепановых.

Ефим Алексеевич Черепанов родился 27 июля 1774 года в традиционно многодетной для тех лет семье крепостного углежога Алексея Петровича Черепанова. Семья, где кроме самого Алексея Петровича и его жены было девять детей, жила на Ключах, близ горы Высокой. Из девяти детей Алексея Петровича «лиц мужеского полу» было только трое: Ефим, Гаврила и Алексей. Отец часто недужил, поэтому мальчики начали работать очень рано. Вскоре приказчики заметили, что братья Черепановы живо интересуются слесарным, столярным и доменным делом, а в свободное время охотно помогают соседским кустарям. Сыновей углежога взяли на заметку и определили в школу. Впрочем, сам факт зачисления на учёбу ещё ни о чём не говорил. Алексей Петрович против такого оборота не возражал: школа давала шанс на то, что сыновья когда-нибудь смогут стать мастеровыми, что для простого углежога было почти пределом мечтаний.

Легенда гласит, что как-то раз один из мастеров выбросил на улицу замок, который ему принёс на ремонт приказчик Выйского завода. Замок, по мнению мастера, ремонту не подлежал. Каково же было его удивление, когда два дня спустя Ефим Черепанов принёс ему этот замок в рабочем состоянии. Мастер доложил об умелом отроке приказчику, и тот перевёл Ефима из помощника разнорабочего в ученики мастера по изготовлению мехов. С тех пор карьера Ефима Черепанова стремительно пошла в гору. Через два года он получил должность «мастера слесарных дел при плотинном смотрителе». На момент назначения юноша ещё продолжал учиться в школе. Учителя не раз отмечали, что «оной Ефимко в обучении всего достигает токмо смекалкою, а грамотой пренебрегает. Счёт знает изрядно, но читает худо». 

Тем не менее молодому мастеровому доверяли приказчики и даже сам хозяин. Например, когда графиня Салтыкова попросила Николая Никитича Демидова оказать ей помощь в строительстве завода, он отправил в Петербург «лучших мастеровых Фирсова, да Лобова, да Черепанова-старшего на срок, пока завод тот не пустят». В 1801 году завод был запущен и тагильские мастеровые вернулись домой, получив от графини приличные премиальные. По возвращении из «командировки» Ефима Черепанова ждали разные новости — плохие и хорошие. Средний брат Гаврила «помер от неведомой болезни», а младший брат Алексей попал на глаза заводским приказчикам и уже «метит в мастеровые-механики, несмотря на свой юный возраст». Да и самого Ефима, как оказалось, ожидало повышение.

В официальной истории Нижнего Тагила советского периода Николай Никитич Демидов долгое время был представлен как мот, транжира и человек, совсем не интересующийся производством. Но существует множество документов, которые свидетельствуют об обратном. К примеру, если при Никите Акинфиевиче Демидове обучение «работных людей» грамоте и специальностям зачастую носило эпизодический характер, то Николай Никитич уделял подготовке своих кадров огромное внимание. Так же, как и модернизации производства. Любой «смышленый отрок» попадал на учёт к приказчикам и направлялся на учёбу. Особо талантливые ученики имели все шансы продолжить обучение за границей, а по окончании её стать приказчиками и даже управляющими. 

В 1798 году Ефима Черепанова назначают мастеровым по ремонту мехов при Выйском заводе, а в 1802-м — плотинным мастером. И вскоре приказчики уже докладывали Н. Н. Демидову: «Ефимко Алексеев своё хозяйство блюдёт строго, створы какие вычинил, а какие сделал по-своему, отчего те ломаться перестали вовсе. А ещё станки разныя на ход поставил, и работать они стали лучше прежнего». Вскоре Ефим женился, и через год у него родится сын Мирон, ставший затем первым помощником отца и соавтором первого русского паровоза. 

О Ефиме Алексеевиче и Мироне Ефимовиче Черепановых в Нижнем Тагиле знают практически все — от школьников до пенсионеров. Но о том, что автором идеи «движущегося парового дилижанца» являлся младший брат Ефима, Алексей, до недавнего времени было почти ничего неизвестно. 

Алексей Алексеевич Черепанов родился в 1787 году. С раннего детства он старался во всём походить на старшего брата и уже к 13 годам зарекомендовал себя «отроком прилежным и склонным к постижению разных наук». Продвижение по карьерной лестнице у Алексея происходило даже быстрее, чем у Ефима. Во многом этому способствовал приказчик Григорий Матвеев, порекомендовавший Алексея Черепанова лично Николаю Никитичу Демидову как «старательного исполнителя и незаурядного механика». И Демидов, проверив юного Черепанова несколькими мелкими поручениями, стал доверять ему куда более серьёзные дела. В 1803 году Алексея Черепанова посылают на помощь Всеволоду Андреевичу Всеволожскому — сенатору и заводчику, который лоббировал в Сенате интересы Демидовых и Строгановых. Всеволожский в то время запускал несколько заводов на Каме и просил Николая Никитича помочь ему опытными механиками. Два года Алексей Черепанов провёл в переездах между заводами сенатора в Пожве, Майкоре и Вильве, помогая строителям по механической части. На Пожвинском заводе молодой тагильский механик завёл знакомство с приказчиком, которого Всеволожский отправлял в Англию изучать устройство паровых машин. Это знакомство привело к тому, что Алексей Черепанов, что называется, загорелся созданием паровых машин собственной конструкции. В свободное время он разработал и построил «самоходную паровую коляску» — прообраз будущего паровоза. Испытания «паровой коляски» прошли на Пожвинском заводе и завершились удачно: она проехала несколько саженей по цеховому пролёту.

Уже в советское время в архивах Пожвинского завода были найдены чертежи, эскизы и описание «устройства паровой машины на речной лодке и сухопутном дилижанце», выполненные Алексеем Черепановым. Датируются эти документы 1804–1805 годами. И хотя практического применения на заводе изобретение так и не нашло, уже в 1817 году Всеволожский построил и испытал на реке Каме первый российский пароход, который самолично провёл по воде до Казани. А через 11 лет была частично реализована и идея «парового дилижанца»: на одном из заводов Всеволода Всеволожского была построена его действующая модель. Воплощались эти проекты под руководством английских инженеров Тетов, но в их основу легли именно разработки Алексея Алексеевича Черепанова.

Карьера Алексея Черепанова развивалась стремительно. В 1813 году он, будучи в Москве, знакомится с Николаем Никитичем Демидовым и докладывает ему свои соображения по переводу «передельного» производства на силе пара. Хозяину идея понравилась, и он отправил Алексея на чугунолитейный завод в Кронштадт для знакомства с паровым оборудованием. Сам Демидов заинтересовался расчётами Алексея Черепанова и всерьёз задумался о создании своих паровых машин. Вскоре для Черепанова-младшего нашлась другая, более срочная работа: его поставили во главе проволочного производства на Нижнетагильском заводе. Затем Демидову понадобилось ещё и лудильное производство, его организацию также поручили Алексею Черепанову. Доверие к молодому крепостному механику росло, и Николай Никитич заявил о намерении произвести Алексея в приказчики. Под влиянием брата интересоваться паровыми машинами начинает и Ефим Черепанов. Но неожиданно для всех в 1817 году Алексей Черепанов умирает от воспаления лёгких. Ему было всего 30 лет.

Через три года после смерти брата Ефим Черепанов объявляет об успешных испытаниях первой паровой машины. Это было устройство небольшой мощности, приводящее в движение токарный станок. Внедрение машины позволило высвободить две пары рабочих рук и серьёзно увеличить производительность станка. В том же 1820 году Ефим Алексеевич испытывает ещё одну паровую машину. Первоначально он предлагал использовать её для откачки воды из шахты Выйского рудника, но в итоге машину установили на мельницу для помола кварца. Внедрение обеих машин убедило Демидова в возможности самостоятельной постройки паровых машин, и заводчик отдал приказ направить Ефима в Англию, чтобы он на месте ознакомился с особенностями производства и применения паровых машин. 

Принимавший Ефима Алексеевича английский банкир Спенс писал в письме Демидову: «Как может простой мастер, к тому же не знающий английского языка, разобраться во всём? Что сможет он понять в английской технике и в металлургическом производстве?»

В Англии Черепанов осматривает предприятия в городах Гулле и Лидде, уделяя особое внимание паровым машинам. Свои впечатления и соображения он записывает и отсылает хозяину: «За одну минуту машина нагнетает на высоту 17 метров 500 вёдер воды. Не мешает употребить таковую и при нашем медном руднике. Смотрел паровую машину Мёррея, которая возит каменный уголь в один раз по 2000 пудов на расстояние четырёх вёрст три раза в день. Машина сия зело диковинна, но для нас она негожа по причине, что аглицкие машины служат недолго, а посему долго стоят в ремонтом анбаре».

В 1823 году Демидов назначает Черепанова главным механиком всех заводов Нижнетагильского округа. Первое время ему приходилось заниматься лишь перестройкой и ремонтом плотин, ларей, водяных колёс и других механизмов. Тем не менее в том же году Ефим Алексеевич представляет на заводе третью паровую машину мощностью четыре лошадиные силы. Ей нашли применение на мельнице, где она перемалывала до 90 пудов ржи в сутки.

Два года спустя Ефим Алексеевич по приказу Демидова отправляется в Швецию. В эту поездку он взял и своего сына Мирона. Из Швеции отец и сын Черепановы заехали в Петербург, где на Ижорском заводе и заводе в Колпино осмотрели установленные там паровые машины Берда. Причина этого визита заключалась в том, что Берд обладал монопольным правом на торговлю паровыми машинами собственной конструкции на всей территории России и не раз предлагал Демидову заказать у него машины для уральских заводов. При этом Берд ломил такие цены, что Николай Никитич всё больше и больше склонялся к мысли, что своё собственное производство паровых машин обойдётся куда дешевле.

В 1826 году по указу Николая Демидова при Выйском заводе было создано «механическое заведение» — своего рода конструкторское бюро. В «заведении» начали работать тагильские механики Пётр Макаров, Степан Козопасов, Фрол Монзин, Мирон Черепанов. Во главе был поставлен Ефим Алексеевич Черепанов. Первым изделием, которое вышло из стен «механического заведения», была паровая машина мощностью 40 лошадиных сил, предназначенная для откачки грунтовых вод на Анатольском медном руднике. Зимой 1828 года эта машина была введена в строй.

 

Продолжение следует…

 

© 2024. Д. Г. Кужильный для АН «Между строк»