В эти выходные Нижнетагильский театр кукол открывает очередной творческий сезон. Премьера спектакля «Восьмое чудо света» представляет собой большое кукольное шоу. О новой постановке, творческих планах и жизни театра корреспонденту АН «Между строк» рассказала режиссёр Наталья Молоканова.
- Наталья, на кого в первую очередь рассчитан новый спектакль?
- Это спектакль для семейного просмотра. Рассчитан на детей начальной школы, но и взрослым будет не менее интересно. Каждый в этом спектакле найдет для себя ответы, и взрослый, и ребенок.
- Если говорить о взрослой публике. В репертуаре театра были постановки: «Сны о Париже», «Послесловие к несемейному ужину», многие признали их уникальными. Вы планируете что-нибудь сделать в этом сезоне именно для взрослых?
- Да! Мы продолжаем наши эксперименты. Буквально на той неделе я вернулась из Ижевска, была на лаборатории режиссёров театров кукол, посвящённой теме Великой отечественной войны. В следующем году мы будет отмечать великую дату – 70 лет со дня победы. Тема войны достаточно тяжёлая и противоречивая. Но я считаю, что поднимать её нужно, потому что война вновь стала реальностью. Надо рассказывать взрослым и детям, насколько это страшно, что это не только картинка в компьютере. Это реальные, живые люди! С ребенком говорить на эту тему сложно, но нужно научить его сопереживать чужому горю, что бы никогда эта страшная трагедия не повторилась. С художником из Санкт Петербурга Марией Кузнецовой мы уже начали активно работать, решили делать спектакль по мотивам рассказов Андрея Платонова. Это будут несколько рассказов, соединенных в единый сюжет. Премьеру планируем выпустить к 9 мая.
- Театр кукол у нас, как правило, ассоциируется с детьми. Существует такой стереотип, мол, да что в кукольном театре можно сделать серьёзного…
- Да, в Нижнем Тагиле этот стереотип работает. Большая часть наших постановок действительно для детей, но это не значит, что мы не хотим или не умеем ставить "взрослые" спектакли. Прежде всего мы работаем для зрителя, и наш зритель не всегда готов к серьезному разговору в театре кукол. Я думаю, что постепенно мы раскроем зрителю все наши секреты о том, что куклы могут не только радовать и смешить, но и затронуть, разбередить какие-то серьёзные точки, заставить подумать. Ведь театр кукол – это образы, это метафоры, он очень поэтичный. Вот недавно проходил фестиваль «Петрушка великий», там показывали потрясающие спектакли и «Преступление и наказание», и древнегреческая трагедия «Эдип», в куклах это всё возможно и реально зримо, даже более «переживательно».
- «Восьмое чудо света» выходит за рамки обычного спектакля, на этот раз вы заявились, как кукольное шоу. Как возникла идея?
- На юбилей театра не хотелось делать простой отчётный скучный концерт. Хотелось оформить праздник в единое представление. Возникла идея о том, что все мы немножко можем стать волшебниками и творить небольшие чудеса. Вот от этого мы стали думать и фантазировать. Так сложилась история, когда три чудака без определённого места жительства, без цели ходят по свету, ищут своё предназначение, и вдруг попадают в сказочный мир. Большой получился спектакль, на него работает весь театр.
- Слышала, что вы и сами выходите на сцену?
- Да, вон у меня ходули стоят (смеётся). Захотелось поучаствовать, а ещё у меня была давняя мечта научиться ходить на ходулях. Это такое завораживающее зрелище, я всё думала, куда бы это применить, а вот здесь как раз и пригодилось!
- Большинство режиссёров считают, что совмещать две профессии очень сложно. Насколько это удаётся вам?
- Ну, здесь мне удалось, потому что тут у меня такая созерцательная роль. Слов там немного, большую часть я наблюдаю со стороны. Но, действительно, у меня был такой опыт, когда я и ставлю, я и внутри спектакля, да, это сложно. Находясь внутри, ты не видишь, что происходит снаружи.
«Можно делать хорошие постановки, а можно пойти за кассой и делать шоу…»
- У нас в городе три театра. По-вашему, достаточно?
- Театров никогда не бывает много. Чем больше театров в городе, тем выше уровень культуры. Давайте больше открывать больше театров, хороших и разных! Хотя существуют замечательные студии, например, «Зеркало», они же удивительные эксперименты делают. «Лаборатория событий», очень интересный и необычный коллектив, хотелось бы поработать с ними. Это должно быть, мы не можем в своей раковине закрыться со своими танками и играть только в эти войнушки. Нет! Нужно обязательно выходить, вытаскивать голову из песка и дышать воздухом.
- Актёры, режиссёры сейчас говорят о том, что надо воспитывать зрителя. Есть проблема, что зритель не готов к экспериментам, лучше бы комедию посмотреть…
- На самом деле, у нас есть зритель, который не только ходит в «Киномакс». Вот сейчас в «Красногвардейце», например, идёт замечательный фестиваль документального кино «Россия», есть зритель, который знает и ходит! Но и есть, конечно, много неохваченного.
- Значит всё-таки воспитывать?
- На самом деле всё просто, нужно делать хорошие постановки, чтобы зрителям нравилось. А можно пойти за кассой и делать какие-то шоу. Чем берут эти же антрепризные группы, которые приезжают к нам, ведь то, что они показывают не всегда хорошо, в большинстве своём даже нехорошо?! Мы не должны скатываться до этого уровня. Тут, наверное, надо действовать постепенно. Учим мы сначала алфавит, потом слова и предложения. То есть надо не сразу выдавать «Войну и мир», а начинать с маленького, вот мы уже начали. Молодёжный театр тоже сейчас пошёл на какие-то эксперименты, выходит на какой-то другой диалог со зрителем. Драматический театр тоже пробует. Мы сейчас, наверное, пока только на слогах, но постепенно, я думаю, перейдём к словам. Иначе никак!
- Сейчас, в эпоху гаджетов, американских мультиков, у детей происходит некая подмена ценностей. У них, вообще, есть интерес к театру?
- Да, проблема есть, с этим, наверное, ничего не поделать. Наступает другое время и наступает оно очень быстро. Вспомните, десять лет назад у нас ещё не было сотовых телефонов. Жизнь меняется. Не сказать, что это плохо. Дети сейчас другие абсолютно. Они быстрее мыслят, соображают, но они мыслят какими-то картинками, клиповое мышление. Мне даже случай рассказывали, как дети, находясь в театре, говорят маме: «Мама, нажми пока на паузу, мы в туалет сходим». То есть, у них нет ощущения, что действие происходит в реальном времени. Поэтому, наверное, со зрителем нужно разговаривать со сцены напрямую, чтобы ребёнок понял, что это чудо, оживление здесь и сейчас. Мы часто с коллегами дискутируем на это тему. Порой думаем: « А не умрёт ли театр как таковой»?
- Не умрёт?
- Думаем, что всё-таки нет. Театр существует с античных времён, он будет существовать, это живое искусство. Сейчас он стал таким элитарным искусством для думающих людей, сегодня ведь модно быть думающим. Театр - искусство для избранных… Давайте мы все будем избранными и ваш ребёнок в том числе.
- В прошлом году, на закрытии фестиваля «Россия», вы представили спектакль «Тагильский синдром», в рамках документального театра, он тогда вызвал большой резонанс, вроде хотели продолжать это дело?
- На самом деле, у меня было небольшое продолжение на лаборатории по документальному театру в Екатеринбурге. Я сделала ещё одни спектакль.
- Тоже о Тагиле?
- Нет. Он был не о Тагиле. Там была такая лично-политическая история. Спектакль назвался «Дорогой Борис Николаевич».
- Ельцин?
- Да! На лаборатории мы много говорили о документальном театре. Бесспорно, это круто, это трогает, это задевает, это просто вышибает тебя из колеи! Но это очень сиюминутно. Повторить практически невозможно. Каждый раз надо делать что-то новое. Жизнь меняется, то, что было актуально сегодня, уже неактуально завтра. Пока нет темы, о которой хотелось бы рассказать. В прошлом году, когда у нас была смена власти, наступила какая-то движуха, тогда да! Это всё ходило, обсуждалось, сейчас всё поутихло, а документальный театр должен резать. Надо найти болевую точку и вскрыть нарыв, тогда это будет что-то значить. А так, рассказывать о том, какие у нас замечательные красивые подносы… Мне безумно нравится документальный театр, но как-то я сейчас от него немного отошла. По объективным обстоятельствам.
- Помню, общественность возмутило обилие нецензурной лексики в «Тагильском синдроме»…
- Вот, кстати, нецензурная речь! Сейчас же закон вышел. Так что всё сложно, документальный театр переживает не лучшие времена.
- Кстати, новый закон сильно повредит театру? Не только театру док, а театру, вообще?
- На самом деле, конечно да! Это ведь наш язык. Ему нельзя ставить искусственные границы, какие-то рамки. Язык это отдельный живой организм, который живёт по своим законам, он – отражение нашей действительности и жизни. Мы не воспитаем зрителей таким образом, не будет того результата, которого мы хотели бы достичь. Хорошо, что театр кукол это всё затрагивает меньше. Я, кстати, не видела ни одной постановки, где в куклах использовался мат. Мат ради мата – это плохо, а так… Думаю новый закон сильно зажимает.
«Руководителем быть очень сложно…»
- Наташа, а вот с выбором профессии вы стразу определились?
- Моё первое образование программист. Но с детства у меня была мечта, я хотела стать артисткой. Поэтому в 18 лет поняла, что надо пробовать. Вообще, если ты чего-то хочешь, то надо действовать. Не нужно там идти учиться на юриста или на программиста, если чувствуешь, что это не твоё. Надо просто подумать о том, что ты будешь на нелюбимой работе каждый день… Так что надо определять для себя.
- Вы мечтали попасть в куклы?
- Нет, не в куклы конечно же! Я пришла поступать на Драматический. Я не знала, что такое куклы, не была там ни разу вообще. Сама я из посёлка Баранчинский, у нас там не было своего театра кукол. Пошла поступать, но удачно слетела со второго тура, так попала сюда. Я ни разу не пожалела. Театр кукол для меня второй дом.
- Вы строгий режиссёр, часто ругаете своих актёров?
- Нет, я очень добрая и мне это даже мешает. Потому что не хочется разрушать отношения, которые завязываются невольно, хочется, чтобы всё было спокойно и по-доброму, но не всегда это получается, потому что мы люди, у всех есть свои тараканы в голове. Я очень переживаю, когда происходят какие-то конфликты, но это в силу того, что у меня опыта ещё мало, шкура у меня ещё тонкая и легко пробиваемая, а руководителем быть очень сложно.
- Что происходит с куклами, которые не участвуют уже в спектаклях?
- Они хранятся в репетиционном зале, там такая энергетика! Когда я пришла сюда впервые, была поражена. Если кукла совсем истлела, то приходится её перерабатывать, иногда достают гапит, это скелет кукольный, и создают новый образ. Несколько лет назад в театре был потоп, много кукол погибло. Всё затопило, всё отсырело. Теперь мы с нового листа копим нашу историю.
- Кукла каким-то мистическим образом может повлиять на жизнь актёра? Она ведь становится героиней, оживает, становится родной…
- У нас происходит вот эта химия между артистом и кукловодом. Особенно, если артист сам приложил руку к созданию куклы. Даже если тебе её просто принесли, ты делаешь её под себя, под свою руку, под свои пальцы. Ты вкладываешь в куклу частичку души, отношение уже меняется. Это не просто предмет, это уже нечто одухотворённое. Когда с куклой долго работаешь, начинаешь её иначе чувствовать. У меня был такой случай, когда пришлось времен6но заменить артиста, потом, когда он вернулся и взял куклу, вдруг почувствовал, что она стала не его. Передаётся какая-то энергетика. Это есть, это круто.
Беседовала Оксана Исупова
