Тагил торговый: что покупали в лавках жители заводского посёлка (часть III)

Может показаться, что для такого небольшого населённого пункта, как посёлок Нижнетагильского завода, количество купцов, лавочников и мелких торговцев было избыточным. Однако это не так: в 1885 году в Нижне-Тагильске, как в те времена называли наш город, проживало 29 631 человек, в 1897-м — 31 499 человек, а к 1916 году население и вовсе увеличилось до 47 тысяч человек. По данным земской статистики, почти 80% тагильчан были заняты работой на заводах и рудниках и имели стабильный доход. В связи с этим часто возникает вопрос: а что вообще мог себе позволить купить простой рабочий демидовских заводов в те времена?

Начать следует с того, что «простые рабочие» на демидовских заводах получали разные деньги.

Например, опытный заливщик металла или мастеровой-механик мог получать до 40 рублей в месяц. Зарплата разнорабочих без навыков и специальности была существенно ниже. Так, известный тагильчанин Герой Труда Еремей Иванович Гаёв начинал свой трудовой путь в 1890 году разнорабочим. В круг его обязанностей входило светить лучиной литейщикам, когда те разливали жидкий чугун по формам, а в перерывах между плавками просеивать песок и убирать литейный двор. За смену он получал 15 копеек — официальный заводской минимум. То есть за шестидневную рабочую неделю — 90 копеек, или 3 рубля 60 копеек в месяц.

Давайте на минутку поставим себя на место Еремея Гаёва и посмотрим, сколько стоили основные продукты на территории Нижнетагильского горнозаводского округа в 1890–1900 годах и смог бы прожить разнорабочий на 15 копеек в день. 

Сначала продовольственные товары повседневного спроса:

• Хлеб ржаной — от 2 до 4 копеек за фунт (0, 402 кг).
• Хлеб пшеничный — от 5 до 7 копеек за фунт.
• Мука пшеничная — от 6 до 8 копеек за фунт.
• Крупа гречневая — от 4 до 6 копеек за фунт.
• Рис — от 10 до 12,5 копеек за фунт.
• Соль — от 1 до 1,5 копеек за фунт.
• Картофель — от 0,5 до 2,5 копеек за фунт (в зависимости от сезона).
• Капуста свежая — от 4 до 6 копеек за фунт.
• Масло коровье — от 40 до 62 копеек  за фунт.
• Говядина — от 10 до 18 копеек за фунт.
• Свинина — от 6 до 10 копеек за фунт.
• Баранина — от 2 до 8 копеек за фунт.
• Сало свиное — от 15 до 25 копеек за фунт.
• Курица битая — от 50 до 62 копеек за штуку.
• Щука (живая) — от 6 до 12 копеек за фунт.
• Окунь (живой) — от 10 до 12 копеек за фунт.
• Яйцо куриное — от 1 до 2 копеек за штуку.

Продовольственные товары, которые в те времена считались «праздничными»:

• Сахар — от 10 до 12 копеек за фунт.
• Сельди голландские (малосолёные) — от 7 до 10 копеек за штуку.
• Сельди норвежские в рассоле — от 20 до 36 копеек за штуку.
• Лосось (живой) — от 1 рубля 06 копеек до 1 рубля 28 копеек за фунт.
• Лосось (малосольный) — от 10 до 15 копеек за фунт.
• Судаки (живые) — от 19 до 32 копеек за фунт.
• Судаки (мороженые) — от 10 до 15 копеек за фунт.
• Икра осетровая — от 1 рубля 60 копеек до 2 рублей 50 копеек за фунт.
• Осётры живые — от 1 рубля 20 копеек до 1 рубля 83 копеек за фунт.
• Яблоки — от 2,5 до 5 копеек за штуку.
• Цитрусовые — от 5 до 8 копеек за штуку.

Средние цены на «вредные» товары были таковы:

• Махорка курительная 1-й сорт — от 22 до 26 копеек за фунт.
• Папиросы — от 4 до 22 копеек за десяток (в зависимости от сорта и «бренда»).
• Водка «казёнка» — до 40 копеек за бутылку (полуштоф ёмк. 615 мл).
• Водка «белоголовка» (двойной очистки) — до 60 копеек за бутылку (полуштоф ёмк. 615 мл).

Надо отметить, что максимальная цена на водку до введения первого российского «сухого закона» устанавливалась государством, минимальная — собранием производителей «белого вина».

На рынках бойко шла торговля домашними животными: 

• Курица живая — от 60 до 75 копеек за штуку.
• Гусь живой — от 60 копеек до 1 рубля 25 копеек за штуку.
• Баран живой, «русский» — от 1 до 3 рублей за штуку.
• Баран живой, курдючный — от 11 до 15 рублей за штуку.

Утверждение, что «при царе корова стоила три рубля», является устоявшимся заблуждением. Три рубля корова действительно стоила в XVII и XVIII веках. В эпоху Ивана Грозного нетель вообще стоила копейки: породистая — до 70 копеек, безродная — 40–50 копеек. А в конце XIX — начале ХХ столетия цены на крупный рогатый скот в России достигали уже 55 рублей осенью и до 85 рублей весной.

Гораздо существеннее были цены на одежду, обувь и промтовары:

• Свечи — от 2 рублей за 10 штук.
• Рубаха простая — от 1 до 1,5 рублей за штуку.
• Ботинки летние — от 2 рублей за пару.
• Сапоги — от 4 до 10 рублей за пару (в зависимости от качества выделки).
• Костюм (брюки, пиджак) — от 8 рублей.
• Гармонь — в среднем 7 рублей 50 копеек.
• Патефон (с набором запасных иголок) — 40 рублей.
• Рояль — от 120 до 200 рублей.

Торговали на рынках и излишками личного подсобного хозяйства. Так, бутылка (тоже полуштоф) молока стоила 6–8 копеек, фунт сметаны — от 25 до 30 копеек, сушёные грибы — в среднем 1 рубль 14 копеек за фунт. Среднего размера луковица, свёкла, морковь, редька стоили по 1 копейке за штуку, репа — 1 копейку за пару, редис — 2–3 копейки за полдюжины.

В принципе, тагильчане могли купить даже автомобиль. Для этого нужно было внести предоплату в 100% и подождать от 30 дней до двух месяцев. Цены на «не роскошь, а средство передвижения» варьировались от 1850 до 3400 рублей. Правда, среди тагильчан желающих пополнить армию российских автомобилистов не было.

Некоторые купцы внедряли «прогрессивные» формы розничной и мелкооптовой торговли, создавая так называемые потребительские общества, которые отличались тем, что гарантировали фиксированные цены на какие-либо группы товаров в течение длительного времени. Ряд таких обществ потребителей имели даже свои расчётные знаки.

Немного другими были цены на услуги, предоставляемые населению. Помывка в бане обходилась от 6 до 8 копеек (в общем отделении), за веник надо было заплатить отдельно от 1 до 3 копеек. Отправка закрытого письма весом до 50 граммов стоила 3 копейки, обед в «народной столовой» (щи, каша с мясом, сбитень или квас) — 12–15 копеек. Койка или угол в ночлежке — от 15 копеек в сутки. Услуги извозчиков не имели фиксированных расценок, но в среднем от железнодорожной станции до Главного правления заводов можно было доехать за 15–20 копеек. Поездка от вокзала до ворот Выйского завода обходилась в два раза дороже. 

Разброс цен на гостиничные номера был велик: от 30 копеек в сутки за койку в комнате на шесть человек при постоялом дворе до 4,5–5 рублей в комфортабельных «нумерах». Между владельцами постоялых дворов, доходных домов и гостиниц шла «холодная война» за потенциального клиента. Кроме развешивания легальных объявлений о сдаче жилых площадей и выпуска рекламных открыток, в ход зачастую шли всевозможные хитрости. Одна из них заключалась в том, что хозяева нескольких комнат в каком-нибудь доходном доме за определённую плату просили извозчиков всячески хаять конкурентов и нахваливать их «нумера». Просит, к примеру, приезжий отвезти его к гостинице «Александровская», а извозчик строит удивлённые глаза: «Бог с тобой, барин! Там же клопы размером с полкопейки, а кухня как для поросят. Если только барин девок срамных хочет, тогда понятно. Но я знаю вполне приличные и недорогие комнаты...» Уловка, надо сказать, была весьма действенная, поэтому во многих объявлениях того времени владельцы гостиниц писали: «Извозчикам не верить!»

 

Как можно заметить, даже на минимальную зарплату заводского разнорабочего в Нижнем Тагиле можно было прожить. Правда, содержать семью и личное хозяйство было уже затруднительно. 

В годы Первой мировой войны, когда в России был введён «сухой закон» и «национальный ценз», целый ряд торговцев были вынуждены сменить сферу деятельности. В 1914–1916 годах в Нижнем Тагиле наблюдается рост числа подрядчиков в таких сферах деятельности, как строительство, перевозки, изготовление одежды и промышленных товаров.

Так, день работы землекопа (от 8 до 10 часов с перерывом на обед) стоил от 85 копеек до 1 рубля. Работа каменщика, кровельщика, плотника или столяра оценивалась от 1 рубля 20 копеек до 2,5 рублей за день. Печник мог заработать от 2 до 3 рублей, разнорабочий со своей лошадью — от 3 до 4,5 рублей за один день. Пошив выходного костюма обходился заказчику в 10–17 рублей, пошив брюк — от 3,5 рублей, пошив пальто — от 20 рублей. 

Частные уроки по программе начальной школы стоили от 3 до 5 рублей в месяц, по программе старших классов гимназии — от 5 до 8–10 рублей. Ещё дороже стоили частные уроки рисования, а также уроки игры на баяне, фортепиано или скрипке. 

Те, у кого были излишки жилой площади, с удовольствием сдавали их внаём. Цены зависели от местоположения дома, наличия удобств и близости к рынку или лавкам. Небольшую комнату в 6–8 квадратных метров с минимумом мебели, умывальником и туалетом во дворе можно было снять за 3,5 рубля в месяц, с «тёплыми» умывальником и сортиром — за 5 рублей. За пользование раз в неделю хозяйской баней надо было доплачивать от 50 копеек в месяц. Некоторые сдавали свои комнаты с одноразовым питанием (обедом или ужином), за которое постоялец платил отдельно. Такие комнаты были очень популярны среди студентов и молодых учителей. 

В 1917–1919 годах большинство именитых купцов уехали из Нижнего Тагила, что повлекло за собой исчезновение оптовой торговли и резкое сокращение числа мелких торговцев. Правда, в 1920-х годах, с началом реализации в СССР новой экономической политики, некоторые купцы вновь объявились в городе и попытались вернуться в коммерцию. Сыновья купца Голованова — Виктор, Семён, Александр, Алексей и Михаил — организовали товарищество «Оборот», которое занималось изготовлением и продажей скобяных изделий, вёдер и ковшей. Купцы Иван и Василий Ляпцевы тоже начали предпринимательскую деятельность: Василий торговал готовым платьем, а Иван занялся оптовой торговлей. 

Возобновили работу мукомолы Ушковы, Мурин и некоторые другие. Бывшие купцы по привычке исправно платили подати и налоги, всячески показывали свою лояльность к новой власти, но после того, как в стране началось сворачивание программы НЭПа, большинство из них были вынуждены сменить род деятельности. Впрочем, некоторым удалось приспособиться к новым условиям. Так, Семён Иванович Мурин, владелец мельницы и дач в селе Горбуново, сначала стал заведующим своей национализированной мельницей, а затем, получив повышение, уехал в Лаю. 

Ликвидация купечества как класса ничего хорошего Стране Советов не принесла. Более того, она породила такое негативное явление, как спекуляция. По некоторым данным, с 1923 по 1930 год на территории бывшего Нижнетагильского уезда спекуляцией занимался каждый 10-й житель. За 70 лет советской власти полностью ликвидировать спекуляцию так и не удалось.

______________

По материалам:

1. М. Тараканов. Население Нижнего Тагила в конце XIX — первой половине XX в. // журнал «Уральский исторический вестник». 2008. № 1(18) (эл. версия).

2. И. А. Орлов. Тагил торговый // альм. «Тагильский краевед». 1988. № 2. 

3. С. Пудовкин. Мой Тагил: исторические очерки. Т. 1. Н. Тагил: «ДиАл», 2016 (16+).

4. Нижнетагильский музей-заповедник (под ред. Л. Золотарёвой). ИБ № 1552. Ср.-Уральское книжное изд-во, 1988 (14+).

5. А. Ермаков. Быт тагильчан в 1917–1930-е гг. // Тагильский вестник: Уральская провинция в культурном пространстве XX века. Нижний Тагил, 2004.