В Екатеринбурге врачу ампутировали ногу из-за развившейся после операции газовой гангрены

Врачу-психиатру из Екатеринбурга Андрею Агафонову ампутировали ногу из-за занесённой во время плановой операции инфекции, которая вызвала газовую гангрену, пишет E1.ru.

«Случилось невероятное: я за время пребывания в стационаре в XXI веке, при закрытой травме, при операции, которая, по идее, должна проводиться в абсолютно стерильных условиях, на фоне полного здоровья получил то, отчего умирали солдаты и офицеры во время Крымской войны, — газовую гангрену. Когда кругом были грязные ядра, а земля попадала в открытые раны», — рассказывает сам Андрей Агафонов.

6 апреля в своём загородном доме, поднимаясь по лестнице гаража, врач оступился и упал. Гости тоже были медиками, они сразу определили закрытый перелом, обезболили, наложили шину и отвезли в Екатеринбург в 36-ю больницу. Андрей Борисович, работая в скорой, знал специализацию всех больниц и считал, что в 36-й больнице хорошая травматология.

Перелом оказался хотя и закрытым, но достаточно сложным и требовал хирургического вмешательства. Чтобы подготовиться к операции, Андрея положили на две недели «на вытяжку» (ногу зафиксировали в вытянутом состоянии). 17 апреля провели плановую операцию — восстановили кости, наложили пластину.

«В первую ночь после операции боли были адские Но я понимал, что это обычное дело, на это никто внимания не обращает. На второй день боли усилились. Мне говорили: это нормально, так и должно быть. А нога уже потеряла чувствительность, онемела, позеленела. Но вы понимаете, я врач. Я полностью доверял своим коллегам. И я понимал, что могу помочь им только тем, что не буду мешать им выполнять свою работу. И я не мешал, доверял, когда говорили "всё нормально". А боль нарастала. Пошёл запах, началось гнойное подтекание», — вспоминает Андрей Агафонов.

Позже его прооперировали повторно, потом забрали в гнойную перевязочную, врачи вскрыли швы и увидели: нога омертвела. Выяснилось, что у него оказалась газовая гангрена.

«Диагноз звучал невероятно, ведь операция должна проводиться в абсолютно стерильных условиях. И вдруг инфекция, которая косила солдат и офицеров во время Крымской войны. Это нонсенс! И я, как врач, понимаю это. При закрытых травмах газовая гангрена не развивается. Для её развития нужна полностью анаэробная среда, без доступа воздуха. И второе условие — чтобы бактерия туда попала. А бактерия живёт в земле, в грязи. В мирных условиях занести её в организм возможно, например, при каких-то сельскохозяйственных травмах, если ногу раздробило гусеницей трактора», — объясняет Андрей Агафонов.

По правилам при выявлении такой инфекции отделение нужно было немедленно закрывать на чистку, а пациента изолировать в отдельную стерильную палату. Однако врача по-тихому перевели в 23-ю больницу, где положили в специальную стерильную палату: до потолка плитка, в палате специальный режим, за которым следит эпидемиолог. Организовали «красный коридор»: каждый день специальными аппаратами обрабатывали палату, когда больного на время увозили.

После ЧП Андрей с женой обратились в страховую компанию, написали досудебную претензию в больницу.

«При встрече со мной первый вопрос у руководства: вы что хотите? Я сказала: хочу, чтобы нога выросла. Но руководство больницы дало понять, что виновными там себя не считают», — вспоминает жена Андрея Оксана.

Страховая компания сделала заключение о грубых дефектах оказания медицинской помощи, но в больнице не согласились с выводами, потребовали провести ещё одну экспертизу. Заключение второй было ещё жёстче. Руководство больницы снова не согласилось с ней. Третья экспертиза подтвердила выводы первых двух: помощь была оказана с грубыми нарушениями.

По словам адвоката Агафонова, очаг инфекции нашли под установленной в ногу пластиной. В заключении страховой говорится, что уже на рентгеновских снимках можно увидеть наличие газа, характерное для газовой гангрены, но рентгенолог это не описала. Гнилостный запах — это тоже симптом, на который врач-хирург обязан был обратить внимание.

Сейчас семья обратилась с иском в Октябрьский районный суд. Пострадавшие хотят взыскать с больницы три миллиона рублей. Плюс расходы на лекарства, компенсацию утраченного заработка, ежемесячные бессрочные выплаты. Сам Андрей Агафонов жертвой ошибки себя не считает, потому что не хочет быть жертвой, и собирается бороться, чтобы такого больше не было в медицине, которой он посвятил 25 лет своей жизни.