Оксана Корнеева заходит в квартиру на Новострое, знакомую ей с самого детства, и не знает, получится ли вернуться сюда когда-нибудь снова.
«Эта квартира моего детства, мы здесь с братом Костей постоянно находились, когда были маленькие, - рассказывает Оксана Корнеева. – Для нас это было счастливое детство, когда мы были здесь, у бабушки. Здесь самая любимая игрушка – старый трельяж, до сих пор помню, как садилась прямо на него, это была моя карета, и мечтала, что еду в карете, тут кони, тут дверцы, мне так нравилось жить в этой сказке».
В этой квартире год назад умер папа Оксаны, Евгений Шульц. Спустя несколько месяцев после его смерти, она и брат Константин, как объяснил им нотариус, должны были вступить в права наследства.
«20 января прихожу к нотариусу, говорю, так и так, 28-го будем вступать в наследство, когда нам подойти лучше. На этот вопрос нотариус меня спросила, знаю ли я, что отец оставил завещание. Я говорю, в смысле, какое завещание, отец и наследство – у меня этот пазл в голове вообще не сошёлся. Он просто физически был неспособен где-то что-то написать. Он многие годы страдал алкоголизмом, у него постоянно тряслись руки, постоянно было такое состояние жуткое, ни о каком подписании чего бы то ни было даже речи не могло идти. Папой воспользовались, он сам не мог этого сделать», - вспоминает Корнеева.
Нотариус передала Оксане копию завещания, написанного 10 лет назад, в 2004 году. И в этом документе не было ни слова о детях.
«Всё моё имущество, которое только ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чём бы таковое не заключалось и где бы оно не находилось, я завещаю Сорочинской Людмиле Евдокимовне», - написано в завещании.
Первые мысли Оксаны были о чёрных риэлторах - это единственное, что казалось реальным. Алкоголик, владеющий двухкомнатной квартирой на Новострое и частью квартиры на улице Жуковского, – лёгкая добыча.
Оксана и Константин не сразу вспомнили, о ком идёт речь в документе. Об этой женщине они уже давно забыли. Десять лет назад, и как они теперь понимают, почти сразу после составления завещания, Людмила Сорочинская рассталась с их отцом. После этого он жил в квартире на Новострое, сначала со своей матерью, а после её смерти один. И за все эти годы он ни разу не говорил детям о когда-то составленном завещании. Последние годы они навещали его, ухаживали, но вернуть к нормальной жизни отца уже было невозможно.
«Человек просто опустился, очень давно опустился, мама развелась с ним ещё в конце 90-х именно из-за этого, из-за пьянства… Какой он был раньше! Я помню его в детстве, какой он был замечательный, красивый, и каким он стал! 59 лет - это не старый, а он выглядел, как 70-летний старик, с опухшими ногами, он сидел в этом кресле, попивал водочку и всё. Все наши уговоры были впустую. Мы не соглашались покупать ему спиртное, окружали его любовью, я с папой была так близка, у меня ком в горле был, когда я приходила к нему и видела, что жизнь его остановилась уже давно, он просто существовал и мы не могли его спасти », - говорит Оксана.
Через десть лет Оксана и Константин встретились с Людмилой Сорочинской в зале Ленинского суда: они требуют признать отца недееспособным на момент составления завещания, а сам документ недействительным.
Перед судьёй участники процесса говорят о Евгении Шульце, как о двух разных людях. Для детей он - оступившийся человек, который долгие годы жил на грани смерти и не понимал, что происходит вокруг. Людмила Сорочинская знала другого Шульца.
«Он никогда не злоупотреблял алкоголем, никогда не ходил в больницу, - заявила Сорочинская в суде. - Выпивают все, на праздниках, на днях рождениях, все выпивают, и истцы тоже выпивают. Он был в адеквате, он был нормальным человеком, очень грамотным, он очень много читал».
.JPG)
Написать завещание на её имя захотел сам Евгений Шульц, настаивает Сорочинская, она даже согласилась не сразу. Он, говорит, был сильно обижен на родных детей.
«За время нашего проживания, а мы жили 11 лет, его дети ни разу его не поздравили, - настаивала Людмила Сорочинская. - Он говорил, почему твои дети меня поздравили, а мои нет? Они что, не знают, когда у меня день рождения? Он всё время говорил: у меня есть дети, почему они относятся ко мне не так, как я? Он сказал, Люда, я не хочу ничего оставлять им. Пошли, напишем завещание. Я говорю, Жень, оставь, ничего не надо, у меня всё есть! Нет, отвечает, раз дети ко мне так относятся, раз они так ко мне недоброжелательны, унижают, оскорбляют, считают меня алкоголиком, пьяницей, я ничего им не хочу оставлять. В августе мы пошли к нотариусу Медведевой, она написала завещание, тут же мне отдала в руки».
Оксана и Константин в таких описаниях отца не узнают, они уверены, в момент составления завещания он не понимал, что делает, и наверняка наутро забыл об этом.
«По нашему мнению, Людмила Евдокимовна специально держала при себе отца, чтобы завладеть его имуществом, специально поддерживала его запой, - рассказал в суде Константин Шульц. - Когда он находился рядом с ней, он был довольно-таки агрессивно настроен к нам. Я считаю, что это было с её подачи. И потом, когда они уже расстались, у нас взаимоотношения наладились, а когда умерла бабушка, мы сразу же начали за ним ухаживать. Однажды он свидетельство о регистрации квартиры передал мне и сказал, чтобы я его у себя хранил, чтобы оно никуда не делось, что он всё оставляет нам».
Свидетели говорят о постоянных запоях Шульца-старшего, медики подтверждают: многолетнее пьянство довело его до тяжёлого состояния.
«Я его слушал, лёгкие и давление мерил, - рассказал в суде терапевт Вячеслав Орехов. - Осмотрел его, отёчность на ногах сильная была, слоновость ног, так это называется. Послушал сердце, тоны был глухие, давление 85 на 40. Я говорю, как ты ходишь ещё? А я и не хожу. Когда я его увидел лет 6-7 назад, там до смерти было две недели. Но он меня послушал, пропил лекарства, но госпитализироваться не захотел».
7 августа новое судебное заседание. Истцы сделали запрос в психиатрическую больницу, где Евгений Шульц, как утверждают свидетели, лежал после очередного запоя.
«Самое главное в подобных делах – медицинское официальное подтверждение недееспособности человека, завещание которого оспаривается, - пояснил адвокат истцов Александр Деменко. - При наличии таковых доказательств суд обычно встаёт на сторону оспаривающих».
Агентство новостей «Между строк»
Фото: из личного архива семьи Шульц
