Знакомство с Екатеринбургом: агафуровские владения
История этой купеческой семьи, известной не только в Екатеринбурге, но и на всём Урале, в Предуралье и Зауралье, интересна и драматична. Как, собственно, истории почти всех купеческих фамилий, сделавших себе имя в конце XIX и в начале ХХ века, но не сумевших приспособиться к новым реалиям, возникшим в результате двух революций, которые перевернули Россию в 1917 году.
Начиналась эта история довольно необычно. 1 марта 1855 года помещик Сабакаев выехал из своей деревни Малые Елги в Казань в надежде уговорить за взятку кого-нибудь из губернского рекрутского присутствия не забирать на воинскую службу старшего сына. В Казани Сабакаев добился аудиенции у городского головы, который взятку брать не то побоялся, не то побрезговал, но посоветовал помещику отправить в армию вместо сына кого-нибудь из своих крестьян. Понять казанского городского голову было можно: в ту пору губернские и уездные рекрутские присутствия находились под жёстким, неусыпным контролем жандармского управления, а чиновники, которые ведали рекрутскими наборами, боялись брать мзду. Сабакаев вернулся в Малые Елги и через приказчика отыскал бедного крестьянина Гафура Агафурова, старший сын которого Хисаметдин был единственным на всю деревню мужчиной возраста, подходящего для рекрутского набора.
За крупную сумму в несколько тысяч рублей серебром Сабакаев уговорил Гафура отправить Хисаметдина на воинскую службу, причём помещику пришлось не только заплатить Гафуру вперёд, но и освободить всю семью Агафуровых от обязательных работ (барщины) и оброка на всё время, пока Хисаметдин находился в армии. Примечательно, что Сабакаев сам происходил из рода «служилых татар». В далёком 1665 году его предки поступили на военную службу к царю Алексею Михайловичу, за что впоследствии были жалованы деревней Малые Елги.
Служить Хисаметдина Агафурова отправили в Екатеринбург. Через год туда же приехала его жена Биби-Азиза вместе с маленьким сыном Камалетдином. Она сняла комнату неподалёку от казарм, где супруги и встречались все годы службы Хисаметдина, который образцово прослужил все полагающиеся ему 12 лет и вышел в отставку в чине унтер-офицера. К тому времени семья Агафуровых разрослась и снимала целый дом на улице Усольцевской — благо, денег, полученных от бывшего хозяина, было предостаточно.
Однако возвращаться в родную деревню Агафуровы не спешили. Хисаметдин решил попробовать себя на поприще торговли. Взяв у знакомого татарина, торговавшего бакалеей и табаком, разного мелочного товара на рубль, отставной унтер отправился на улицы Екатеринбурга с лотком на шее. Очень скоро выяснилось, что самым ходовым товаром при торговле с лотка были папиросы. Кроме того, Биби-Азиза предложила Хисаметдину покупать табак и гильзы отдельно и самостоятельно набивать папиросы. Так получалось ещё выгоднее. Постепенно торговля стала семейным делом Агафуровых: в коммерцию оказались втянуты не только Биби-Азиза, но и сын Хисаметдина Камалетдин. За год семейный бизнес принёс «новым купцам» неплохую прибыль, что убедило Агафурова-старшего в правильности своего начинания. Весной 1868 года Хисаметдин арендовал небольшое помещение на Торговой площади, где и открыл мелочную лавку. Пока глава семейства торговал в лавке, старший сын продолжал торговать с лотка, а жена Хисаметдина вела домашнее хозяйство, по мере сил помогая мужу и сыну в делах торговых.
Всего три года потребовалось Агафурову, чтобы годовой доход его торговли достиг 5000 рублей серебром. Хисаметдин заплатил гильдийный взнос и стал именоваться купцом 2-й гильдии. Принадлежность к какой-либо гильдии не давала почти никаких материальных преимуществ, но положительно влияла на репутацию купца. А уж чем-чем, но своей репутацией Агафуровы дорожили!
В течение следующих четырёх лет Хисаметдин совершает ряд поездок на известные в те времена торговые ярмарки: Ирбитскую, Крестовскую и Челябинскую. И вскоре бизнес Агафуровых начинает расширяться: появляются наёмные работники, налаживаются связи с коммерсантами из других городов Урала, Пермской и Тюменской губерний, Оренбурга, Бухары и Самарканда. В 1881 году лавки екатеринбургского купца 2-й гильдии Агафурова начинают работать в Тюмени и Перми. Одновременно расширяется ассортимент: если поначалу Агафуров торговал преимущественно табачными изделиями и бакалеей, то теперь на прилавках его небольших, но уютных магазинчиков можно было встретить свежие, вяленые и сушеные фрукты, кофе, чай, специи.
Осенью 1883 года Хисаметдин скоропостижно умирает «от сердечных колик», или, как сказали бы сейчас, от острой сердечной недостаточности. Отцовское дело тут же подхватили трое сыновей: Камалетдин (1853 г. р.), Зайнетдин (1861 г. р.) и Кашафетдин (1871 г. р.). Они организовали компанию «Торговый дом Братья Агафуровы» с уставным капиталом в 10 000 рублей.
Главным распорядителем (или директором) Торгового дома Агафуровых стал средний брат Зайнетдин Агафуров. Старший брат Камалетдин, по его собственному признанию, был не столь ловок и оборотист в делах торговых и стал вторым лицом в семейном предприятии. Младший Кашафетдин вошёл в состав учредителей только на правах наследника. С детства его мало интересовала торговая деятельность, зато отличала серьёзная тяга к естественным наукам. Кашафетдин был единственным из всего семейства Агафуровых, кто получил систематическое образование. Он окончил начальную школу, затем гимназию и университет. Позднее стал членом екатеринбургского Уральского общества любителей естествознания (УОЛЕ), написал нескольких статей, был содокладчиком ряда историко-краеведческих сообщений.
В свободное от коммерции и общественной деятельности время вместе с женой Кашафетдин увлекался велосипедным спортом. К слову, его супруга Салия была главным распорядителем екатеринбургского общества велосипедистов-любителей.
Коммерческие отношения связывали Агафуровых и с Нижнетагильским посёлком. Здесь братья покупали железную и медную посуду, сельскохозяйственные инструменты, гвозди, проволоку. Всё это отправлялось в Среднюю Азию в обмен на поставки фруктов. Большой популярность пользовались медные сбитенники, которые находили применение в качестве рукомойников, а также солдатские походные кухни. Зайнетдин Агафуров слыл большим любителем изящных вещей. Как-то раз он обратил внимание на то, как выгодно и оригинально смотрится самовар или чайник, если его ставить на поднос. После этого в чайных магазинах братьев Агафуровых стали появляться тагильские расписные подносы.
Агафуровы поставляли в Нижний Тагил большой ассортимент фруктов. Торговали ими у нас бывший мулла Валитов и мусульманский проповедник-общественник.
Амбиции молодых купцов Агафуровых, помноженные на их трудолюбие и порядочность, способствовали стремительному росту авторитета и влияния их торгового дома в Уральском регионе, Сибири, Пермской губернии. Братья Агафуровы одними из первых почувствовали ослабление значимости сезонных ярмарок и сделали упор на стационарную торговлю, открывая каждый год по полдюжины магазинов. Другим ноу-хау Агафуровых стали «универмаги» — универсальные магазины с большими торговыми площадями, где товары различных групп продавались в профильных отделах. Поначалу для покупателей было в диковинку видеть под одной крышей бакалейные, галантерейные и москательные товары. Однако очень скоро агафуровские «универмаги» были оценены по достоинству: покупатель мог купить разные товары в одном месте, а цены в таких магазинах были ниже, чем в лавках, торгующих какой-то одной группой товаров.
Ещё одна отличительная черта магазинов Торгового дома братьев Агафуровых — забота об удобстве покупателя. Покупатель, у которого не было времени подолгу разглядывать товары в большом магазине, мог зайти за каким-то конкретным товаром в небольшую лавочку, расположенную в том же здании.
В 1898 году Агафуровы открыли представительства своего торгового дома в Варшаве и Москве. Также были установлены крепкие торговые связи с Китаем, Турцией, Японией, Германией и Францией. В начале ХХ века годовой оборот Торгового дома братьев Агафуровых превысил 6 500 000 рублей.
Стремительный взлёт Агафуровых не мог не вызвать зависть некоторых купцов и приказчиков, которые не упускали возможность причинить ущерб «безродным татарам», «выскочкам и баловням судьбы». В 1905-м наиболее радикально настроенные приказчики Екатеринбурга, обидевшись на братьев за несправедливое, по их мнению, увольнение одного из служащих, начали призывать к бойкоту агафуровских магазинов. Но в этой ситуации Агафуровы повели себя весьма необычно. Не чувствуя за собой никакой вины, они вынесли дело на суд общественности, что для многих оказалось неожиданным, поскольку в те времена купечество при разрешении трудовых споров редко отваживалось прибегать к третейскому суду. Суд, разобравшись в деталях конфликта, вынес решение, оправдывающее Агафуровых.
Год спустя случилась новая беда: в Перми сгорел большой магазин братьев Агафуровых. Предположения полиции были однозначны — поджог. Пермские газеты эту неприятность описывали следующим образом:
«...Лучший в городе магазин Торгового дома братьев Агафуровых на Торговой улице вечером 17 января сделался жертвой огня. Верхний этаж, где помещался склад мануфактурных товаров, выгорел дотла, спасти почти ничего не удалось, из нижнего, занятого собственно магазинами, во время пожара спешно выносили более ценные вещи под охрану воинского караула. [...] В тушении пожара деятельное участие принимали вольная пожарная дружина и посторонняя публика. Трагедия закончилась далеко после полуночи. Убытки громадные. "Пермский пассаж" не скоро оправится...»
Зайнетдин Агафуров срочно выехал в Пермь для проведения ревизии, которая помогла установить, что в магазине сгорело товаров на 327 000 рублей. И хотя товарные запасы в магазине были застрахованы, фирма всё же понесла убытки в размере 130 000 рублей.
Уже после Октябрьской революции выяснилось, что это действительно был умышленный поджог, который устроили революционно настроенные члены местной секции партии анархистов. Однако Торговый дом Агафуровых устоял. Более того, несмотря на царившую в России экономическую депрессию, Агафуровы смогли увеличить торговые обороты. В 1908 году агафуровские магазины и лавки реализовали продукции на 2 391 950 рублей.
В конце XIX века братья обращают внимание на недвижимость. Они начинают приобретать дома в разных частях Екатеринбурга, но не для сдачи внаём, как это делали тогда многие известные купцы, а для развития своего бизнеса. В собственности братьев оказалось немало строений на улицах Усольцевской, Успенской, Коковинской, Студеной, Коробковской, в Щипановском переулке. Большинство этих зданий не дожили до наших дней. Но в центре города сохранились два дома, некогда принадлежащие братьям Агафуровым. Оба строения находятся на улице Сакко и Ванцетти (бывшей Усольцевской). Это дома под номерами 24 и 28.
Когда-то оба дома находились на территории одного большого участка, взятого в аренду на 50 лет, а затем и выкупленного Агафуровыми у города. Первым на этом участке появился дом № 24 (по нынешней нумерации). В 1882-м его купил в надежде перестроить и расширить ещё Хисаметдин Агафуров. Однако свой окончательный вид дом приобрёл только в 1893 году, когда всем братьям Агафуровым стало тесно в одноэтажном доме. Для перестройки наняли архитектора Юлия Дютеля, который вскоре предложил весьма оригинальный проект дома, имевшего черты восточного дворца.
Любопытно, что Зайнетдину проект не понравился из-за изобилия декора в мусульманском стиле. Однако старший и младший братья пришли в восторг, разглядывая эскизы будущих хором. В итоге проект Дютеля приняли без каких-либо существенных оговорок. Дом обрёл второй этаж, два эркера и новый декор.
В настоящее время в здании размещается представительство Республики Татарстан в Екатеринбурге. Дом является памятником архитектуры регионального значения.
Три года спустя, в 1896-м, Зайнетдин Агафуров решает построить ещё один дом на фамильном участке. К тому времени старший из братьев, Камалетдин, в силу преклонного возраста стал часто недужить. Чтобы обеспечить покой старшему брату, Зайнетдин со своим большим и шумным семейством съезжает на дачу и начинает строить отдельный дом по проекту екатеринбургского архитектора Чирковского.
Двухэтажный бревенчатый дом на каменном цокольном полуэтаже строился два года, из которых только десять месяцев ушло на декоративное оформление фасадов. Во внешнем виде здания просматриваются мотивы сразу трёх культур: русской, татарской и... китайской. Хотя китайского во внешности дома гораздо меньше, чем русского и даже мусульманского. Изучением китайской культуры Зайнетдин увлёкся в 1894 году, находясь под впечатлением от поездки в Харбин. Зайнетдин с большим почтением и уважением относился к русской культуре и традициям русского народа.
«Мне довелось родиться татарином, но в воспитании моём главную скрипку играло всё русское...» — писал он дочери незадолго до своей кончины.
Дом Зайнетдина Агафурова был частью большой усадьбы с массой построек. Здесь были каретник, амбар, конюшня, дом кучера, кладовые с ледником, птичник, баня, сад, небольшой огород, флигель для прислуги, летняя кухня. Внимание прохожих привлекала богатая резьба по дереву, украшавшая здание. Деревянными кружевами были обрамлены окна, двери, карнизы, коньки крыш, балконы...
Посетившие в середине 80-х годов Свердловск корреспонденты журнала Times, сфотографировав здание, сопроводили снимок подписью «Настоящий русский терем». Каково же было их удивление, когда им была рассказана настоящая история этого дома и его хозяина, в чьём роду не было ни одного русского.
К сожалению, время не пощадило усадьбу Зайнетдина Агафурова. В 1938-м она перешла в собственность свердловского горисполкома, была перепланирована в коммуналку и передана в качестве общежития на баланс Свердловского педагогического техникума. До 1986 года здесь жили преподаватели и студенты. За 48 лет многие строения усадьбы обветшали и были снесены, зачем-то был вырублен сад. Перестройка спасла главный дом усадьбы от разрушения: он был внесён в региональный реестр памятников архитектуры. Но прежде чем городские власти определились с дальнейшей судьбой агафуровского «теремка», дом пережил немало хозяев. В настоящее время здесь открыт филиал областного краеведческого музея...
Продолжение следует…