Город и его люди. Александр Любимов — управляющий и спаситель тагильских заводов

В истории нашего города есть определённая категория людей, сделавших для Нижнего Тагила многое, но совершенно забытых в наши дни. Среди них были представители искусства, труженики, управленцы. Одним из таких людей был Александр Акинфиевич Любимов — человек, который, по мнению ряда исследователей истории Урала, спас Нижнетагильские заводы от закрытия, а их владельца — молодого Николая Никитича Демидова — от разорения. 

Об Александре Акинфиевиче Любимове в Нижнем Тагиле известно немногое.

Происходил он из рода подмосковных крестьян, которых Демидовы получили для работ на своих уральских заводах по указу Анны Иоанновны от 7 января 1736 года. На Урале Любимовы попали на Черноисточинский завод, откуда вскоре глава семейства был переведён в Нижний Тагил. Саша Любимов пошёл в начальную школу, где «за изрядное усердие в письме и счёте» был отмечен учителем и рекомендован к дальнейшему обучению в Нижнетагильской горнозаводской школе, за которой в ту пору приглядывал сам хозяин — Никита Акинфиевич Демидов. По окончании учёбы «смышлёный отрок» по разнарядке хозяина был отправлен в Москву, где начал служить в конторе Демидовых сначала курьером, потом «приказчиком без стола» (то есть для разных поручений), а спустя несколько лет и старшим приказчиком московской конторы. Очевидно, службу Любимов нёс хорошо, потому что через несколько лет был переведён в петербургскую контору Демидовых, которая считалась главной. Никите Акинфиевичу понравился молодой энергичный приказчик, у которого все поручения выполнялись в срок, а то и досрочно. Не раз и не два Любимов ездил на уральские заводы с ревизией по заданию Никиты Демидова, выезжал знакомиться с техническими новинками в Швецию и Германию, выполнял частные поручения хозяина. 

Как служащий демидовского хозяйства, Александр Акинфиевич имел целый ряд льгот, в том числе возможность заниматься личной коммерцией. Начинал он свой бизнес с выполнения подрядов на поставку провианта и фуража в Гатчину и Петербург, а затем занялся торговлей продуктами и «красным товаром» (мануфактурой) в той же Гатчине, Ново-Александровской, Мариенбурге — там, где строили себе дачи придворные военачальники, вельможи и даже члены царской семьи. Дела коммерческие у Любимова шли настолько хорошо, что он выкупил для себя и всей своей семьи «отпуск от заводов». 

Когда вступивший в права наследования молодой Николай Никитич Демидов обнаружил, что его уральские заводы практически разорены, первым, кто пришёл на помощь хозяину, был Александр Акинфиевич. Долги Никиты Акинфиевича перед банками Санкт-Петербурга были столь велики, что молодому заводчику отказывали в ссуде все финансовые организации Петербурга и Москвы. Любимов же сразу выложил Николаю Никитичу необходимую сумму, сказав, что «даёт деньги для дела, без росту и времени». Неудивительно, что Николай Никитич тут же проникся к своему служащему уважением и стал доверять ему, как никому другому. 

Деньги Демидов вернул вскоре после женитьбы на Елизавете Строгановой, а Любимова назначил куратором тагильских заводов. Через несколько лет, в январе 1826 года, Александр Акинфиевич был назначен управляющим тагильскими заводами и менее чем через месяц приехал на Урал, где прожил 14 лет, до самой своей смерти.

Историки советского периода почему-то приписывали Александру Акинфиевичу жестокость по отношению к подчинённым, но архивными документами это не подтверждается. Точно так же не подтверждается его техническая неграмотность и равнодушие к изобретениям и техническим новинкам. Напротив, известно, что, приехав на завод, Любимов в тот же день отправился на Меднорудянский рудник, который круглый год страдал от подземных вод. Уже на следующий день он вызвал к себе Степана Козопасова, который предлагал построить штанговую машину для откачки воды из шахт, и дал добро на постройку механизма. Штанговая машина прослужила без каких-либо серьёзных поломок до 1925 года. 

Любимов первым поддержал идею Черепановых о внедрении на заводах паровых машин. И если Ефим Черепанов предлагал установить одну такую машину, то Любимов настаивал на использовании сразу двух. Поддерживал Александр Акинфиевич и постройку Черепановыми первого паровоза. Он выступал против изобретения ради изобретения, считая, что паровоз должен, прежде всего, приносить пользу в хозяйстве. 

«Управитель заводов Любимов держался благопристойно, на все вопросы своего хозяина отвечал вдумчиво и основательно. Дородный, с окладистой выхоленной бородой, с умными глазами, он выглядел внушительно. Носил Александр Акинфиевич кафтан из добротного тёмного сукна, не признавал барских выдумок: тонких сорочек с кружевами, париков и дорогих шляп. С работными управляющий вёл себя ровно. При разговоре не выходил из себя, говорил спокойно, с весом, тем вызывал почтение. И жил он скромно. В его небольшой квартирке всегда соблюдались чистота и опрятность, не было ни суеты, ни шума, а тем более ругательств. Молчаливая и приятная жена Варвара Тихоновна во всём подчинялась мужу, но он, однако, не пользовался своею властью во вред семье. Демидов ценил своего управляющего: Любимов не кричал, не топал ногами, не терзал работных батогами, рогатками и побоями. Александр Акинфиевич умел тихо, без крика и угроз, выжать из работного все силы», — описывал Любимова писатель Евгений Фёдоров, который в работе над своей трилогией «Каменный пояс» использовал документы пермских, московских и ленинградских архивов.

Несмотря на то, что управляющий был человеком состоятельным, он никогда не тратил деньги на предметы роскоши, не покупал дорогие безделушки, одевался просто, пользовался в быту необходимым минимумом. Не раз ему предлагали свои услуги екатеринбургские художники, но он наотрез отказывался позировать для портрета. Поэтому ни одного изображения Александра Любимова для истории не сохранилось. Зато сохранился его дом, который вот уже более 180 лет является украшением главной улицы нашего города. Это дом № 4 на проспекте Ленина.

Только прожив на Нижнетагильском заводе десять лет и поняв, что вряд ли он куда-то отсюда уедет, Любимов начал строительство собственного дома. Место для него, судя по всему, было выбрано неслучайно: это самое высокое (после Входо-Иерусалимского собора) место «старого города». Со второго этажа дома и завод, и здания заводоуправления были видны достаточно хорошо. В то же время путь от дома до завода занимал не более десяти минут неспешным шагом. Это было удобно: Александр Акинфиевич привык держать всё под контролем. Строительство длилось два года, и в 1838-м семья управляющего справила новоселье. 

Здание было спроектировано архитектором Чеботарёвым, однако Любимов внёс в проект немало своих изменений и дополнений. Дом имел два этажа, высокий цоколь и подвал. Помещения первого этажа служили для хозяйственных нужд и приёма просителей. Здесь же находились комнаты садовника, который был по совместительству ещё дворником, кучером и истопником, и экономки. Второй этаж был жилым и служил для приёма важных гостей. На прилегающей территории Любимов разбил сад, устроил фонтан и беседки для отдыха.

«Батюшка водил равное приятельство с приказчиками, механиками и мастерами, по воскресеньям и праздникам принимал у себя гостей и за столом с ними сиживал подолгу. Вина не пили, но разговоры вели разные, всё больше о железе, руде да механизмах. Бывали в доме Макаров, Черепановы и Беловы, Швецов, частым гостем был священник», — позднее вспоминали сыновья Александра Акинфиевича.

Во внешнем виде дома, очевидно, нашли отражения и черты характера его хозяина. Строгий и скромный фасад, центр которого подчёркнут слабо выступающим ризалитом с возвышающимся над ним и равным ему по ширине аттиком. В пределах ризалита на каждом этаже расположено по пять окон, по краям от него — ещё по три. Коробка дома, стены и потолок первого этажа сложены из кирпича. Стены имеют толщину от 100 до 120 сантиметров. Перекрытия и переборки, а также балки и стропила крыши выполнены из лиственницы. Ряд окон второго этажа по всему периметру здания оформлен полуциркульными нишами с лепными маскаронами. 

Согласно одной из городских легенд, на маскаронах изображена жена Александра Акинфиевича — Варвара Тихоновна Любимова. Так это или нет, не знает никто. Говорят, что доказательства тому были в одном из архивов пермского краеведа Шарцева, но архив этот до сих пор не опубликован.

В целом, по отзывам современников, Любимов вёл хозяйство со знанием дела, рачительно и без лишних трат. При его правлении заводы преодолели упадок и стали приносить прибыль едва ли не вдвое большую, нежели при прежнем управляющем. На заводах и рудниках внедрялось новое оборудование, в цехах начали работать паровые машины, налаживался выпуск новой продукции. Работный люд также не имел серьёзных претензий к управляющему. Любимова уважали, отмечая, что он «всем просителям помогал и деньгами, и участием».

В начале 1839 года Александр Акинфиевич пишет Павлу и Анатолию Демидовым прошение об отставке, ссылаясь на состояние здоровья. В августе 1839 года прошение было удовлетворено. А спустя немногим более полугода Любимов умер, как значилось в донесении Павлу Демидову, «от сердечных судорог».

Через два года по распоряжению Анатолия Николаевича Демидова Главное заводоуправление округа за приличную сумму выкупило дом у вдовы управляющего. 

«В том доме надлежит разместить архив. Ещё предусмотреть комнаты для хранения коллекций геологической, анатомической; минералов разных и инструментов, дабы сохранить для потомков нашего рода и также для всех прочих лиц, интерес имеющих к горному делу», — писал Анатолий Демидов из Флоренции новому управляющему заводами. 

Распоряжение было выполнено. Таким образом, при Нижнетагильском заводе появился первый музей. И хотя официальной датой рождения городского краеведческого музея принято считать 1891 год, можно смело говорить, что произошло это событие в 1842 или 1843 году.

Спустя несколько лет во дворе бывшего любимовского дома по указанию всё того же Анатолия Демидова началось строительство «обсерватории для метеорологических исследований, а также наблюдений за иными природными явлениями». Обсерватория имела три этажа, а под ней были устроены вместительные ледники, хранилища и глубокие подвалы.

Надо отметить, что дом неоднократно перестраивался. Причём не столько в советский период, сколько на рубеже XIX и XX столетий. Так, во второй половине XIX века у здания появился балкон, выходящий на улицу Александровскую. Самый большой урон внешнему виду дома нанесли купцы Злоказовы, купившие его, когда во время первого российского экономического кризиса Демидовы стали избавляться от «непрофильных активов» и продали здание известным на всю губернию пивоварам, которые разместили на первом этаже магазин, а на втором — контору. Тогда-то и был убран балкон, который мешал подъезду к магазину. В жертву тогдашней моде были принесены и окна первого этажа: их расширили и снабдили арочным завершением, а на месте одного из них и вовсе сделали вход в магазин, совмещённый с въездом во двор. Злоказовы же пристроили к дому два помещения: небольшой одноэтажный флигель с входом со стороны Александровской и неуклюжий двухэтажный пристрой во дворе, служивший для погрузо-разгрузочных работ. При Злоказовых появилась также деревянная лестница с входом на второй этаж, которая окончательно изуродовала внешний вид дома.

После того как купцы Злоказовы покинули Тагил, в здании разместились различные магазины. В частности, здесь располагался книжный магазин Ахаимовых, где помимо книг продавались ещё и открытки с видами Нижнего Тагила и Урала. После Октябрьской революции в любимовском доме обосновался ликбез и молодёжная рабочая секция. В колчаковский период тут была комендатура, а в подвалах здания бывшей обсерватории — тюрьма. После 1920 года здание не раз переходило из рук в руки: его комнаты занимали различные советские учреждения. 

В конце концов в здании обосновались управление и архив Ленинского райпищеторга, которые заняли весь второй этаж. На первом этаже был открыт продовольственный магазин.

Было бы странно, если бы такое старинное здание не имело своей загадки или тайны.

И действительно, загадок и тайн, связанных непосредственно с этим домом, предостаточно. Хотя большинство из них основано на слухах. Но есть среди них загадка, которая вот уже более 70 лет не даёт покоя историкам и искусствоведам не только Нижнего Тагила. Это остатки росписи на круглом плафоне потолка центральной залы второго этажа.

Плафон разделён на 10 сегментов. На пять из них нанесены изображения рогов изобилия и разных плодов, на пять других — обвитых гирляндами колонн с чашами-жертвенниками. У наружного края плафона в многоугольных резервах написаны пышные букеты.

Известный специалист народных промыслов Горнозаводского Урала профессор Барадулин писал об этой росписи: «Тяжеловесные формы условного орнамента, манера исполнения, плотность их расположения, практическое отсутствие ракурсов наводят на мысль, что их могли писать местные тагильские живописцы».

Но кто были эти люди? Мы не знаем ни их имён, ни фамилий, ни происхождения. К какой школе они принадлежали? Все эти вопросы до сих пор остаются без ответа. Не всё ясно и с красками, которыми эта роспись выполнена. 

Дом управляющего является объектом культурного наследия и включён в маршрут «Малахитовая линия». 

(с) 2022. Сергей Волков и Дмитрий Кужильный эксклюзивно для АН «Между строк»