Как в Нижнем Тагиле справляли Новый год. От Петра I до Брежнева

Традиция праздновать наступление Нового года с 31 декабря на 1 января весьма молода по историческим меркам — всего-то 325 лет. Это официально, если считать по дате петровского Указа, вышедшего в декабре 1699 года. Тогда, на Руси-матушке, единственный раз за всю её историю Новый год праздновали дважды — сначала 1 сентября, отдавая дань пятисотлетней традиции, а потом с 31 декабря на 1 января. 

Справедливости ради надо сказать, что указ Петра I «О праздновании Нового года» далеко не сразу нашёл отклик в сердцах и душах его подданных. Ещё бы! Или встречать Новый год за столами, которые ломятся от яств, приготовленных из только-только собранного свежего урожая, или встречать праздник в последний день поста, когда толком не поесть, не повеселиться. Поэтому ещё более 60 лет со дня выхода Указа на Руси новой дате Нового года противились, как могли. Дошло до того, что в 1720 году в Соборном Уложении — главном своде законов Российской империи — появилось дополнение, предусматривающее суровое наказание за празднование Нового года по-старому, 1 сентября. Ослушников предлагали «пороть лозинами али плетью, да сажать в яму, на хлеб и воду». С другой стороны, чтобы сделать новый праздник привлекательнее, выпускались предписания, разъясняющие, как следует встречать Новый год. 

Чего только не предписывалось делать в городах, сёлах и заводах 1 января: гулять и веселиться с ряжеными, «детишек и взрослых катать на санях, токмо мзду за это не брать», «устраивать всюду жжение огней и фейерверков» и, конечно, украшать ёлки. Интересно, что все расходы, связанные с проведением народных гуляний 1 января, ложились на плечи городских бургомистров, сельских старост, а на заводах (в те времена был и такой тип населённых пунктов) оплачивать проведение праздника должен был заводовладелец. При этом на завод мог внезапно приехать государев человек — «камисар» или ревизор — и проверить, как выполняется Указ самодержца Всея Руси.

К слову, Демидовы дважды попадали под новогоднюю «ревизию», по итогам которых были оштрафованы за «недостаточное радение в устроении празднества». Была на Нижнетагильском заводе и своя новогодняя традиция — стрельба из пушек. Городская легенда гласит, что однажды, накануне Нового года, Никита Акинфиевич Демидов прислал из Петербурга на завод несколько заморских фейерверков и обязал приказчиков «сжечь их при большом скоплении народа, дабы люд честной веселью и радости сердца отворил». Но фейерверки только напугали женщин и детей, да ещё едва не спалили заводскую церковь. Тогда Никита Акинфиевич приказал заменить жжение фейерверков стрельбой из пушек и распорядился раздать людям почти полторы сотни маленьких сигнальных пушечек, которые не были выкуплены заказчиком. Пушки раздали по дворам, чтобы уже на следующий год, 1 января, стрельбой из них приветствовать наступление Нового года.

Так зародилась традиция, которая просуществовала до 1918 года и была упразднена только при Советской власти. Кроме гуляний с песнями и плясками, в первый день наступившего года в Нижнетагильском заводском посёлке взрослые и дети катались по улицам на санях, устраивали игры вроде «царя горы», катались на санях-дровешках со склонов Лисьей горы или на «катушках» на льду заводских прудов. «Катушкой» называли большую крестовину, к которой крепились от 4 до 8 коробов, вмещавших по 8–10 человек. Вращали «катушку» четыре лошади. У взрослых были развлечения посерьёзнее — бои на кулачках: один на один, двор на двор, улица на улицу. Бились, показывая молодецкую удаль, до первой крови, строго соблюдая неписанные правила кулачных боёв.

В самом конце XIX - начале XX века, наряду с гуляньями, большой популярностью в Нижнем Тагиле стали пользоваться святочные маскарады, которые устраивались в заводском и купеческом клубах. В купеческом клубе собирались, обычно, мещане и купцы. В заводской клуб пускали и рабочих, но по рекомендации старшин или приказчиков. Механизм попадания на такие маскарады был прост: рабочий записывался на маскарад у мастера или старшины, а администрация завода рассматривала каждую кандидатуру. Шансов попасть на маскарад не было у пьяниц, лентяев и «кухонных бойцов». Если администрации становилось известно о том, что работник поколачивает дома жену и детей, дорога на маскарад ему была заказана. Но даже если рабочий проходил сито административного отбора, его могли не пропустить в клуб без маскарадного костюма. Костюмы шили сами, дома или брали напрокат в костюмерных мастерских. В ряде случаев человеку могли указать, в каком костюме он должен явиться. Обычными персонажами тех лет на маскарадах были Коломбина, паяцы, клоуны, Арлекин, Пьеро и представители национальностей, населявших Российскую империю. 

Новогодняя ёлка была заботой волостных старшин и заводских приказчиков. Ёлки ставились на главных площадях заводов и у зданий волостных правлений. Свои новогодние ёлки ставили в тагильских школах и училищах, во дворах купеческого клуба и у здания земства. Украшали их самодельными игрушками, бубенцами и колокольчиками, яблоками и пряниками, покрытыми сусальным золотом или завёрнутыми в красивую блестящую ткань. На верхушке ели обязательно устанавливали либо звезду, либо фигуру ангела. 

После Октябрьской революции отношение к новогоднему празднику и к ёлке не раз менялось. Сначала, в 1919 году, в Декрете ВЦИК «Кодекс закона о труде» Новый Год и 1 января были объявлены государственными праздниками. В 1927 году, с началом масштабной антирелигиозной кампании, Новый год, Рождество и ёлку заклеймили «прихотью буржуазии», и публичные праздничные гуляния по случаю Нового года были запрещены. В 1936 году праздник реабилитировали. Начало этому положило постановление ЦК ВЛКСМ «О проведении вечеров учащихся, посвященных встрече Нового 1936 года». С тех пор запрещать праздник уже никому не приходило в голову. В конце декабря 1937 года в Колонном зале Дома Союзов в Москве впервые прошла «Кремлёвская ёлка» для детей, на которой присутствовали первые лица государства. Приглашения на ёлку в Кремле получали только дети передовиков производства, воспитанники детских домов и школьники, окончившие полугодие на одни «пятёрки». Кроме «Кремлёвской ёлки» появились и другие, рангом пониже. Новогодние представления устраивали под патронажем областных, городских и районных Советов народных депутатов, профсоюзных комитетов и отдельных предприятий. 

Ёлки для детей и для взрослых были разными по содержанию. Новогоднее представление для детей и школьников включало в себя обязательный концерт или спектакль, костюмированные игры и хороводы, а также раздачу подарков. «Взрослые» ёлки обычно состояли из собрания, на котором подводились итоги уходящего года, концерта самодеятельности или выступлений профессиональных артистов, праздничного ужина и бала-маскарада. 

В Нижнем Тагиле новогодние вечера и маскарады проводились в ведомственных клубах, в здании цирка, в школах и училищах. Вот как описывала один из таких праздничных вечеров городская газета «Тагильский рабочий» 3 января 1941 года:

«В клубе имени Горького Новый год вместе с железнодорожниками встречали работники советских и культурных учреждений. В двух больших декорированных залах гремела музыка, а среди праздничной толпы мелькали карнавальные костюмы и маски. Вот идут, обнявшись, две девушки в костюмах тирольки и цыганки, за ними стройный ковбой. В большом зале, среди танцующих, движется на ходулях огромная маска Деда Мороза… На сцене разыгрываются три небольших скетча-миниатюры в исполнении артистов Н.-Тагильского драматического театра. 

Ровно в 12 часов открывается занавес. На сцене большой электрифицированный транспарант «1941».

– С Новым годом, с новым счастьем, дорогие товарищи железнодорожники! – поздравляет конферансье. Джаз-оркестр играет торжественный марш. Начинается концерт».

Если до войны праздничные новогодние мероприятия носили преимущественно ведомственный характер, то уже в первые послевоенные годы ёлки начинают постепенно «выходить в люди». «Корпоративы» выходят из моды и уступают место массовым, общенародным праздничным гуляниям. Теперь на предприятиях все торжества ограничивались отчётным собранием, в школах — торжественной линейкой, а в детских садах и яслях — скромным утренником. Зато в каждом районе города устанавливают свою «главную» ёлку, устраивают «снежный городок» с фигурами сказочных персонажей, горками и аттракционами. Сначала «снежные городки» строили на любом свободном месте, но с течением лет у каждого «снежного городка» появляется своя прописка. На Вагонке это площадь перед стадионом, а затем перед Дворцом культуры. На Вые городок сначала возводили в парке им. Горького, а позднее он переехал на площадь перед ДК «Юбилейный». На Тагилстрое главную ёлку района ставили перед Дворцом культуры металлургов. 

Хотя иногда районные власти пробовали строить снежные городки в других местах. Например, в 1978-1979 годах на Вагонке городок и ёлку размещали на площади у кинотеатра «Россия». Новшество так и не прижилось: ёлка и городок мешали и зрителям кинотеатра, и водителям такси, которые на все праздничные дни лишились традиционной стоянки, и жителям ближайших домов. В Ленинском районе долгое время главная ёлка устанавливалась в городском парке, и только с завершением строительства Драматического театра и обустройством прилегающих территорий ёлку и городок перенесли на Театральную площадь. Любопытно, что в первые годы в вечернее и ночное время ёлку охраняли милиционеры в костюмах Деда Мороза, Снегурочки и сказочных персонажей – Лешего, Кощея, богатырей Дядьки Черномора. Традиция эта зародилась ещё в 1941 году, но не прижилась: кому-то в областном управлении внутренних дел показалось, что ряженые сотрудники патрульно-постовой службы дискредитируют славное имя советской милиции.

В наши дни устроители снежных городков каждый год стараются удивить тагильчан какими-нибудь ноу-хау, никогда не виданными в нашем городе. Это и подсветка ледяных горок и блоков, и ледяные скульптуры, вырезанные профессиональными скульпторами, и лазерное шоу. Нынешнее поколение тагильчан вряд ли представляет себе, какой была главная ёлка города в 50-х, 60-х и 70-х годах. А всё было гораздо скромнее. Саму ёлку долго разыскивали в окрестных лесах: дерево должно было быть высоким, стройным и пушистым, без трещин и других изъянов в стволе. Не каждый раз такую ёлку удавалось найти, поэтому привезённую из леса зелёную красавицу часто «дорабатывали», привязывая к её стволу еловые ветки или маскируя, развешивая на ней большое количество украшений. В конце 50-х и в 60-е годы электрическими гирляндами украшали только саму ёлку, а весь периметр снежного городка освещался только уличным освещением.  

Помимо электрических гирлянд, ёлку украшали большими стеклянными разноцветными или прозрачными шарами и картонными игрушками, оклеенными блестящей тканью. Первые изготавливали в стеклодувном цехе Нижнетагильского филиала фабрики детской игрушки, который находился на углу Липового тракта и улицы Черных, в зданиях бывших показательных мастерских земского училища. Картонные игрушки делали в мастерских Драматического театра и Театра кукол. Кроме ёлки, на Театральной площади возводили помост, на котором должны были выступать народные творческие коллективы, а также строили снежный городок с обязательными горками для взрослых и детей и фигурой Деда Мороза. В первое время снежные городки были очень скромными: ёлка, помост, фигура Деда Мороза и большая горка, на которой катались и стар, и млад. 

В 1950-1970 годах технологий возведения фигур и горок из искусственно приготовленного льда просто не существовало, и главной проблемой устроителей городков была нехватка снега. В те годы, когда погода не баловала осадками, снег заготавливали на специальных полигонах, а затем, за десять дней до Нового года, свозили на Театральную площадь. Если снега всё равно было мало, то горки ставили деревянные, а снег шёл на изготовление фигуры Деда Мороза. Когда же снега было много, в главном снежном городке города появлялись и другие фигуры: персонажи всенародно любимых мультфильмов или русских народных сказок. Иногда снежные фигуры изображали достижения страны в народном хозяйстве, науке и спорте. Например, накануне летних Олимпийских игр в Москве в снежном городке появился талисман Игр — Олимпийский Мишка.

Тагильчане всегда стремились сделать главную ёлку города более привлекательной. 

Так, несколько лет подряд по снежному городку на Театральной площади разъезжала русская печь с лежащим на ней Емелей (эту «роль» исполнял электрокар, взятый на одном из предприятий города). Появлялся здесь и первый паровоз Черепановых, катавший в двух вагончиках детей. Но, наверное, самым легендарным ноу-хау стала Баба-Яга с помелом и вороной на плече, летавшая в ступе над Театральной площадью. Старушка двигала головой и руками, а её ступа извергала снопы искр. Появление Бабы-Яги и её исчезновение стало главной новогодней тайной Нижнего Тагила на долгие-долгие годы. Никто толком уже не помнит, когда точно впервые пронеслась старуха над Театральной площадью.

Достоверно известно только то, что придумали и изготовили её работники Нижнетагильского института испытания металлов братья Сергей и Виктор Любушкины и конструктор Александр Вениаминович Гущин. Конструкция по тем временам была весьма сложной, и требовала к себе внимания создателей.  Первые год-два специалисты НТИИМ поддерживали Бабу-Ягу в рабочем состоянии, но затем, по каким-то причинам, перестали это делать. «Бабушка» постоянно ломалась, а чинили её часто случайные люди. В конце концов было решено «полёты» прекратить. Бабу-Ягу сняли с троса и отвезли на какой-то склад, в надежде отремонтировать. 

В конце 1970-х для постройки снежных городков начали использовать ледяные кубы. Часть кубов вырубали изо льда Тагильского и Выйского прудов, другую часть изготавливали на предприятиях города по разнарядке. В кубы можно было помещать электролампы. Впервые ледяные кубы с подсветкой появились в 1977 году и нашли широкое применение в оформлении снежных городков. 

 

По материалам: альманаха «Тагильский краевед», НТГИА и tagil-press.ru

 

© 2025. Д. Г. Кужильный для АН «Между строк».