Благодатный оазис на всём Урале: из воспоминаний участников научной экспедиции в Нижний Тагил в 1866 году
Несмотря на то, что Нижний Тагил находился далеко от культурных и научных центров Российской империи, это не мешало ему привлекать гостей высокого ранга, людей известных и знаменитых, чья жизнь и деятельность вплетены в историю нашего государства. Такое внимание Тагил заслужил из-за своего статуса центра горнозаводской промышленности, центра геологических и минералогических изысканий, привлекавшего к себе великих учёных и исследователей.
К одному из таких визитов можно отнести приезд в Нижний Тагил Великого князя Романовского Николая Максимилиановича, герцога Лейхтенбергского, родственника баварских королей и внука Российского императора Николая I в 1866 году. Визит столь знатной особы имел научно-исследовательский характер. В 1865 году Николай Максимилианович стал президентом Русского минералогического общества и живо интересовался работой горных заводов на Урале, совмещая любовь к естественным наукам, особенно к минералогии.
Может быть, и остался бы приезд молодого герцога в Тагил одним из многих визитов знатной персоны, если бы не сопровождающие его лица — академик Н. И. Кокшаров, академик Н. Н. Зинин, генерал К. Г. Ребиндер и доктор медицины, личный врач герцога Н. А. Белоголовый, оставивший об этой поездке интересные воспоминания, написанные живым литературным языком.
Доктор Николай Андреевич Белоголовый принадлежал к числу либеральной русской интеллигенции, активно включившейся в общественную жизнь в эпоху реформ 1860-х годов. Белоголовый был близким другом доктора С. П. Боткина, вёл переписку с А. И. Герценом, находился в приятельских отношениях с Н. А. Некрасовым, М. Е. Салтыковым и Н. П. Огаревым, был лечащим врачом И. С. Тургенева, а Н. А. Некрасов буквально умер на его руках. Возможно, тесное знакомство с известными писателями своего времени повлияло на Белоголового, на его любовь к литературе и формирование собственного художественного стиля.
Для нас представляют интерес его воспоминания «Поездка на Урал в 1866 году», написанные в жанре очерка, большая часть которого посвящена посещению Нижнего Тагила. Предлагаем коснуться самых ярких и интересных моментов этой поездки.
Высокочтимые гости прибыли в Тагиль (так Белоголовый называет Нижнетагильский завод) водным транспортом — на небольшом пароходе. Руководство Демидовских заводов в лице главного управляющего В. К. Добровольского и его помощника И. И. Вольстета встречало учёных мужей в районе Анатольской пристани, в верхнем течении реки Тагил. Там, пересев с экипажей на речное судно, оставшиеся десять вёрст шли водным путём. Поэтому гости увидели панораму Нижнетагильского завода в самом впечатляющем ракурсе — с водной глади заводского пруда.
«Тагильский завод имеет вид большого города, имеет 28 тысяч жителей, много каменных домов и лежит весьма живописно, раскинувшись кругом большого пруда; с двух сторон возвышаются горы — Лысая, потому что совершенно безлесная, и Высокая — это кормилица Тагила, потому что в ней залегает превосходная руда магнитного железняка; склон её, обращённый к заводу, покрыт высоким хвойным лесом», — пишет об увиденном Н. Белоголовый.
Тагильское хлебосольство произвело неизгладимое впечатление на гостей.
«Чай и вскоре затем поданный ужин были сервированы превосходно; недаром Кокшаров, страшный гастроном, уже несколько дней до Тагила предвкушал тагильские обеды и облизывался, — вспоминает автор, которого больше всего поразила изысканность тагильских блюд. — Раз навсегда я должен сказать, что все эти завтраки и обеды в Тагиле были верх гастрономии, и я смело могу сказать, что в полторы недели, прожитые там, я столько съел трюфелей, сколько не съел во всю мою жизнь, и всё это поливалось самыми изысканными винами и шампанским».
О владельцах заводов Демидовых Белоголовый отзывался неоднозначно:
«Демидов имеет доход от 700-800 т. р., из них по 300 т. р. он ежегодно выплачивает Анатолию Демидову по самую смерть последнего и 70000 руб. матери тоже ежегодно; сам П. Демидов — молодой человек, лет 26, кутила и мот, постоянно живёт за границей, года четыре тому назад он посетил завод, пробыл в Тагиле дней семь и чуть не умер от скуки. Денег на себя он изводил пропасть, но в то же время много отпускается им как на самое производство, так и на учреждение учебных и благотворительных заведений, вследствие этого Тагил на всём Урале стоит каким-то благодатным оазисом как по благосостоянию жителей, так и по технике производства. Все служащие получают отличное жалование, и народ подобран хороший. В заводе есть отлично поставленная реальная гимназия, превосходный госпиталь, существуют кассы для рабочих ,и в самом Тагиле они уже имеют 10 тыс. руб. капиталу», — в этой цитате речь идёт о Павле Павловиче Демидове, о его матери А. К. Демидовой-Карамзиной и дяде А. Н. Демидове.
Николая Белоголового, как доктора медицины, не могло не заинтересовать, как поставлена сфера здравоохранения в Нижнетагильском заводе, тем более что здесь уже не первый год трудился его старый знакомый доктор П. В. Рудановский, с которым он проучился в Берлине семестр 1858-1859 гг.
«Госпиталь — отличное 2-этажное здание на 100 человек больных, которые расположены весьма просторно; снабжён всеми как инструментами, так и книгами роскошно; весьма порядочная аптека. Рудановский получает 3000 руб. жалования, имеет огромную квартиру с садом, оранжереями и всевозможными удобствами — и, кроме того, через каждые четыре года ездит за границу».
В качестве сравнения с казёнными заводами Белоголовый приводит пример, что доктор Рудановский, чтобы попасть на это место, вынес немало испытаний: «…в бытность врачом на казённых заводах, он получал жалования 300 руб. в год и не гроша от частной практики, потому что в казённых заводах существовал обычай никогда не платить врачу».
Должность врача научной экспедиции, которую занимал в этой поездке Н. А. Белоголовый, накладывала на него обязанность везде и всюду сопровождать участников экспедиции, в первую очередь герцога и великого князя Романовского. Поэтому доктору пришлось присутствовать при взрывных работах на Высокогорском железном руднике, опускаться по вертикальным лестницам в шахту Медного рудника, охотиться на вальдшнепов в лесах под Тагилом и посещать заводы, с их горячими цехами и шумными мастерскими. И, несмотря на то, что Белоголовый не был специалистом в области горнозаводского производства, он отмечал: «Как кричное, так и пудлинговое производство устроены превосходно; вообще, всё до мелочи в заводе может быть названо образцовым». Но особенно его поражали рабочие:
«Что за сила и ловкость! Есть кузнецы, которые под простыми молотами нагревают железо до красноты. Рабочие, стоящие у прокаток, все на подбор могут служить образцами силы и ловкости, громадная раскаленная крица, как пёрышко, летит у них из рук в руки, грозя ежеминутно раздавить и обуглить которого-нибудь из них…»
Участники экспедиции обосновались в Нижнем Тагиле на полторы недели, откуда они совершали свои однодневные поездки в Нижне-Салдинский завод, где наблюдали производство лучших в России рельсов; Нижне-Туринский завод; Кушвинский казённый завод, где видели производство снарядов; поднимались на знаменитую гору Благодать, откуда в ясную погоду могли наблюдать снежную вершину Качканара.
В планы экспедиции входило и путешествие далее на север, в Богословские заводы, для осмотра медных рудников и знакомства с племенем уральских аборигенов — вогулов, кочевавших в 150 верстах к северу от Кушвы. Однако из-за испортившейся погоды решено было вернуться в Нижний Тагил.
По поводу сюрпризов уральской погоды доктор Белоголовый приводит рассказ управляющего кушвинским заводом: «Дорогой Грамматчиков, говоря о суровости здешнего климата, между прочим рассказал, что три года тому назад в июле месяце замёрзли в лесу два мужичка. В правдивости этого рассказа мы не могли усомниться, потому что это рассказывалось нам 30 мая и в это время кругом нас лежал на дороге снег».
К сожалению, не только из-за погоды не состоялись запланированные поездки: график передвижения экспедиции требовал скорого возвращения в Екатеринбург, поэтому в последний день пребывания в Тагиле доктор Белоголовый отказался от предложения Вольстета ехать гулять в какую-то тагильскую Швейцарию. Поэтому нам стоит только догадываться, о каком месте шла речь, но, должно быть, это очень живописное и красивое место в окрестностях Тагила. В наши дни часто приходится слышать, что так называют окрестности Черноисточинска. Но многие считают, что такое сравнение родилось уже в советское время. Однако, если в очерке Н. А. Белоголового речь идёт об этой местности (что очень вероятно), значит, такое поэтическое название существовало уже в середине XIX века.
В последний день своего пребывания в Нижнем Тагиле гости отправились в не менее интересное место — в фотосалон, чтобы сделать фотокарточку на память. В этот период в Тагиле появился первый фотосалон, который содержал английский механик Генри Инглиз. Белоголовый — единственный, кто оставил нам описание пионера тагильской фотографии на страницах своего очерка:
«…Это англичанин огромных размеров по росту и толщине, плохо говорящий по-русски, так что, усаживая оригинал, он ему обыкновенно говорит: "Рожа так, рука так"; у него мы хотели все сняться, но так как история эта затянулась долго, то снялись только герцог и Ребиндер».
Возможно, эта фотография где-то хранится и сейчас?
Участники научной экспедиции уезжали из Тагила так же, как и прибыли в него, — пароходом под звон колоколов Входо-Иерусалимского собора. На Анатольской пристани в десяти верстах вверх по течению реки был дан прощальный, по-тагильски прекрасный, завтрак. Герцог сказал заводским управляющим несколько прощальных слов, затем гости попрощались и засели в экипажи, увозя с собой несколько шкатулок с минералами для музейной коллекции Горного института и один из последних образцов тагильского малахита, собственноручно добытого герцогом в шахте медного рудника, на добрую и долгую память о Тагиле, самом благодатном оазисе на всём Урале.
Автор текста: Евгений Ставцев, заведующий историко-техническим музеем «Дом Черепановых».