«Сей прожект видится крайне утопичным». История создания легендарного Ушковского канала, который решил проблему маловодия на демидовских заводах и придал Черноисточинскому пруду его современные очертания

Наверное, нет такого тагильчанина, которому не были бы знакомы проблемы Черноисточинского пруда, возникшие у водоёма несколько лет назад, когда отсутствие должного контроля за водой и частичное нарушение водораздела привели к тому, что пруд начал превращаться в болото и качество воды резко ухудшилось. Кто виноват в сложившейся ситуации — вопрос, который уже не один год волнует общественность нашего города. 

Три года назад любопытную версию озвучили екатеринбургские историки и гидрогеологи. По их мнению, Черноисточинский пруд вообще не должен был становиться «питьевым» водоёмом для Нижнего Тагила. Ещё в 1967–1968 годах, в ходе разработки проекта Черноисточинского водовода Свердловским отделением проектного института «Союзводоканалпроект», экологи предупреждали городские власти о возможных проблемах, связанных с качеством воды, отмечая, что пруд склонен к заболачиванию. Но Тагил уже в те времена имел проблемы с водой, а проект водовода привлекал своей относительно невысокой стоимостью, и предупреждения были проигнорированы. Администрация лишь ввела запрет на использование моторных лодок (кроме лодок черновлян, имеющих дальние покосы) и на сброс в водоём производственных и бытовых отходов и нечистот. В 1975 году вода Черноисточинского пруда появилась в квартирах тагильчан.

История Черноисточинского пруда, ставшего в середине 70-х годов ХХ века одним из основных поставщиков воды для Нижнего Тагила, берёт своё начало со строительства Акинфием Никитичем Демидовым «подливного» завода на берегах реки Исток в 1726–1729 годах. В те далёкие годы на месте пруда было лишь несколько небольших озёр, которые подпитывались ручьями вешних вод, рекой Каменкой да ещё дюжиной мелких речек. По южному берегу впадины, на дне которой находились эти озёра, уже тогда простиралось топкое болото от устья Каменки до границ острова Соснового. 

Место для нового завода Акинфий Демидов наметил на речке Исток, что вытекала из неглубокого озера, которое немногочисленные местные жители, кержаки и вогулы, звали Чёрным из-за цвета его воды. В тот год на Урале случились и снежная зима, и дождливое лето. Речка показалась заводчику вполне полноводной для того, чтобы молоты «передельного» завода заработали. Так как река Исток вытекала из Чёрного озера, то вскоре у неё появилось второе название — Чёрный Исток, а пруд, появившийся в результате строительства, стал называться Черноисточинским. Акинфий был скор на решения, и весной 1726 года демидовские приказчики погнали работный люд на строительство нового завода. На возведение плотины длиной 240 метров и высотой более шести метров и заводских «фабрик» у Демидовых ушло три года. Пробный пуск «молотовых фабрик» осенью 1728-го показал, что воды в пруду вполне хватает, чтобы обеспечить заводу расчётную производительность. 

Но уже летом 1729 года завод на Чёрном Истоке встал: уровень воды в пруду упал ниже критического из-за отсутствия дождей. Акинфий, лично выбиравший место для завода, принялся поспешно искать выход из создавшейся ситуации. Объехав окрестности, он обнаружил в двух верстах от завода реку Чёрную, которая была вполне полноводной, несмотря на засушливое лето. Действительно, протекающая сравнительно недалеко от Черноисточинского завода речка Чёрная никогда, даже в самые засушливые годы, не страдала маловодием, подпитываясь своими многочисленными притоками. 

Вряд ли предполагали Демидовы, отправляясь на Урал, что главной бедой для них в этих местах станут не строптивые башкирские племена, не варнаки, «гуляющие» на Камне лихими ватагами, а капризная и непредсказуемая уральская погода. Как известно, перед тем как развернуть на Урале производство, Никита Демидович вместе с сыном Акинфием не только досконально исследовали рудные места, но также убедились в том, что здешние реки полноводны. Однако скоро выяснилось, что с наполнением местных речек водой время от времени возникают проблемы. Стоило случиться малоснежной зиме или засушливому лету, и уровень воды в реках и заводских прудах падал, что серьёзно влияло на производительность передельного производства, а иногда и вовсе приводило к остановке работы «подливных фабрик».

Акинфий Никитич поставил перед нанятым за немалые деньги плотинным мастером Леонтием Злобиным непростую задачу: пустить воды речки Чёрной в заводской пруд «самотёчным каналом». Но тот обследовал местность и заявил, что сделать это невозможно, так как река Чёрная протекает на несколько аршин ниже уровня дна пруда. 

Архивные документы второй половины XVIII века говорят о том, что проблематика малых вод волновала Демидовых очень сильно. Зима 1754–1755 годов выдалась малоснежной, а лето 1755-го было засушливым, что привело к остановке сразу нескольких заводов, в числе которых Нижнетагильский и Черноисточинский. Остановки заводов отрицательно сказывались на доходах заводчиков, и они всеми силами старались обеспечить свои заводы водой. Так, Прокофий Демидов, начав строительство нового Верх-Нейвинского завода и желая подстраховать его от маловодия, приказал построить плотину длиной 415 саженей с шириной «тела» 15 саженей и в высоту восемь аршин. Поэтому заводской пруд, по словам академика Палласа, «имел ужасную обширность, где спрудная вода простиралась вверх по реке до озера Таватуй на десяток вёрст, да за озером ещё на восемь вёрст, а в ширину до двух вёрст». 

Сам Прокофий Акинфиевич так объяснил своё решение в письме сыну Акакию: «А устроил я ту заводскую запруду так оттого, что помнил, как родитель мой, заведя на Чёрном Истоке молотовую фабрику, страдал от малых вод и пытался поворотить речку Чёрную к оной, да токмо не смог сие сделать в отсутствие свободных людишек и немалых средств». 

Проблемы Черноисточинского завода, связанные с маловодием, не раз пытались решить и другие Демидовы. Например, Николай Никитич в 1799 году нанял маркшейдера Андрея Грубера для строительства «земляного канала» от реки Чёрной до Черноисточинского завода, выделив на эти цели более 10 тысяч рублей. Грубер, которому было положено жалование управляющего, три года вёл изыскательские работы, но ничего толком не сделал, потратив все деньги неведомо на что. В 1805–1807 годах по приглашению того же Николая Никитича (и опять же за приличное жалование) на Урал приехал профессор Клод Жозеф Ферр, известный французский инженер, преподаватель Политехнической школы в Меце. За два года француз трижды побывал на месте, весьма подробно обследовал реку и окрестности завода и категорично заявил о невозможности реализовать проект. В 1839 году уже по приглашению Анатолия Демидова на Урал приехали французские топографы-инженеры Эдуард Бержье и Август Аллори. Кроме картографической съёмки демидовских «дач», Анатолий поставил перед иноземцами задачу рассмотреть вопрос переброски вод реки Чёрной в заводской пруд. Но французы тоже не смогли предложить своему работодателю решение проблемы, заявив, что «сей прожект видится крайне утопичным».

В то время в должность управляющего технической частью заводов округа вступил бывший демидовский крепостной инженер и механик Фотий Ильич Швецов. Будучи с юных лет знаком с Анатолием Демидовым и пользуясь его особым расположением, он предложил заводовладельцам вообще отказаться от силы воды и перейти на силу пара. «Тогда заводы Вашей милости не будут зависеть от сил природных, если подливные механизмы заменить паровыми», — писал Швецов в одном из своих писем Анатолию Демидову. Но паровые машины, которые тогда изготавливались на тагильских заводах, были маломощными, и для работ по их усовершенствованию требовались немалые средства, которые заводовладелец «не готов был предоставить». В 1840 году вопрос несколько потерял свою актуальность: благодаря снежной зиме и щедрым на дожди лету и осени заводской пруд был с избытком наполнен водой. Но уже первые зимние месяцы следующего года встревожили господ заводовладельцев не на шутку: снега выпало очень мало.

Решение проблемы пришло, что называется, откуда не ждали. В 1841 году в Главное правление Нижнетагильских заводов поступило «представление» от вечноотданного крестьянина Клементия Ушкова, который предлагал «поворотить воды речки Чёрной в заводской пруд». За это Ушков просил у хозяев «вечный отпуск от заводов для себя и своей семьи». Проект сразу попал на стол управляющего технической частью Фотия Ильича Швецова, который «нашёл его оригинальным и, возможно, единственно применительным». О проекте Швецов доложил Анатолию Демидову, при этом снабдив его своими комментариями. В них, в частности, говорилось, что в случае реализации проекта не только значительно возрастёт уровень воды в Черноисточинском пруду, но и появится реальная возможность переброски вод для нужд тагильских заводов. Кроме этого, Фотий Ильич видел «реальную перспективу установить меж двух заводов водный путь для доставки чугуна на Чёрный Исток». Ответ пришёл быстро: господа заводовладельцы были не против «столь полезного дела», но проект Ушкова приказали профинансировать на месте, из кассы Главного правления заводами, где на тот момент свободных денег не оказалось. К тому же в конце лета 1841 года на Урале пошли обильные дожди. Предложение легло под сукно.

О личности Клементия Константиновича Ушкова в своё время подробно писали тагильские краеведы Сергей Ганьжа, Марлис Рафиков и Андрей Пичугин. Из этих исследований мы знаем, что первоначальная фамилия предков тагильского гидротехника-самоучки — Ушенковы, были они людьми «старой веры» и происходили из подмосковных государственных крестьян. В 1744 году, с усилением гонений на старообрядцев, глава семьи Иван Фёдорович Ушенков отправился на Урал. Здесь в 1752 году родился отец «спасителя тагильских заводов» Константин Иванович Ушенков, записанный уже как посессионный крестьянин. Здесь же 30 лет спустя, в 1782 году, родился и Клементий Константинович, которого в силу каких-то обстоятельств при рождении записали как Ушкова.

Несмотря на статус «вечноотданных», семья Ушенковых — Ушковых была весьма зажиточной. К 1833 году Клементий Ушков имел три собственные мукомольные мельницы на реках Шайтанке, Вязовке и Чёрной и вёл хлеботорговлю в Нижнетагильском посёлке и окрестных сёлах. Помимо этого, он занимался проектированием и строительством водяных мельниц «и прочих водных устройств». Поговаривали о том, что Ушковы занимались и старательским промыслом.

Клементий Константинович повторно подал прошение в Главное правление заводов весной 1842 года. Теперь он предлагал «прорыть прокоп, по коему воды реки Чёрной наполняли бы собой заводской пруд, в три лета и за свой кошт». Правда, тут же просил ссудить ему из кассы 15 тысяч рублей для начала работ и обещал вернуть ссуду до конца текущего года. Однако управляющему по экономической части Дмитрию Васильевичу Белову последний пункт показался «странным и подозрительным», прошение Ушкова снова отклонили. Следующие три года проект пролежал в архивах правления за ненадобностью: зимы стояли снежные, летом и осенью шли такие обильные дожди, что излишки воды из заводских прудов приходилось то и дело сбрасывать.

Ситуация коренным образом поменялась после появления на заводах Нижнетагильского округа должности главного уполномоченного и назначения на неё Антона Кожуховского, авантюриста польского происхождения, которого на демидовских заводах сразу прозвали «паном Антонием». Вслед за назначением Кожуховского последовала отставка со своей должности Фотия Ильича Швецова. Уходя, он передал все дела Кожуховскому, и тот, разбирая бумаги, наткнулся на ушковский проект. Антон Иванович, которому нужно было показать «господам заводовладельцам» быстрые результаты своего правления, велел разыскать Ушкова и сообщить ему, что его предложение принято.

Так решилась судьба уникального гидротехнического сооружения, более известного как Ушковская канава. В 1847 году Клементий Константинович подаёт прошение «об устройстве прокопа из реки Чёрной в Черноисточинский пруд», теперь уже на имя Кожуховского. 

20 октября 1847 года Ушков вручает новому управляющему расписку, которая гласила:

«Я, нижеподписавшийся, крепостной господ Демидовых крестьянин Нижнетагильского завода Клементий Константинов Ушков, даю сию подписку управлению Нижнетагильских заводов в том, что в присутствии сего управления объявлено мне предписание г-на Главноуполномоченного по имениям и делам господ Демидовых Антона Ивановича Кожуховского от 14 октября за № 58 о дозволении мне на поставленных в том предписании условиях устроить за свой кошт на реке Чёрной запасной пруд с плотиною, пропустить из оного воду через особый канал в заводской пруд, устроить спуск воды обыкновенному течению реки Чёрной в реку Тагил».

Отдельным «протоколом» к предписанию оговаривалось, что по окончании строительства и запуска всего сооружения Ушков обязуется в течение двух лет наблюдать за исправностью прудов и каналов, а затем подготовить вместо себя смотрителя.

Проблему маловодия, которая долгие годы не давала покоя Демидовым, Ушков решил просто и гениально. На реке Чёрной, вблизи от Черноисточинского пруда, был сооружён водоём, так называемый Верхний пруд, в котором уровень воды поднимался на пять метров относительно уровня реки, и устроен канал, соединяющий Верхний пруд с Черноисточинским заводским прудом. При этом шлюзами Верхнего пруда можно было регулировать уровень воды в Черноисточинском пруду: направить воду через первый шлюз в «канаву» и, следовательно, в пруд или, если заводской водоём был переполнен, спускать лишнюю воду через другой шлюз, устроенный в стороне от русла реки.

«А ежели и заводской пруд полон, и в Верхнем пруду много воды, то при открытых первых двух шлюзах открывается третий, устроенный в середине дамбы перед Средним прудом, чтобы лишняя вода, дабы не повредить от размыва канаву, спускалась в речку Студенку», — описывал Ушков принцип действия своего сооружения в пояснительной записке к проекту. 

Сооружение плотины и канала было закончено летом 1849 года. Клементий Константинович по просьбе Кожуховского подгадал с завершением работ к приезду на Урал Авроры Карловны Демидовой, её сына Павла Демидова и Андрея Николаевича Карамзина — супруга Авроры Карловны, который некоторое время руководил демидовскими заводами. В ряде источников описывается, что процедура сдачи и приёмки «канавы» проходила в торжественной обстановке: Аврору с сыном прокатили на лодке по Верхнему пруду, после чего Клементий Ушков сдал, а плотинный Василий Бондин принял всё сооружение «под своё наблюдение». Аврора Карловна объявила о том, что отныне Ушковы освобождены от крепостной зависимости. В результате пуска «канавы» заводской пруд Черноисточинского завода значительно пополнился водой и принял те очертания, которые мы привыкли видеть сейчас, а речка Чёрная стала пригодна для прохождения судов с грузами для Черноисточинского завода (а позднее и для Авроринского и Антоновского молотовых заводов). Кроме того, воды Чёрной стали стабильно подпитывать и реку Тагил, что в конечном итоге сняло проблему маловодия и на Нижнетагильском заводе.

Однако воды речки Чёрной не только придали Черноисточинскому пруду современные очертания, но и начали вносить свою лепту в процесс заболачивания водоёма, так как питалась она от притоков, берущих начало в заболоченных местах. Кроме того, были затоплены все окрестные болота. При Демидовых пруд периодически чистили, полностью или частично спуская воду, вычищая дно и устья впадающих рек от ила и наносов. В советский период этим процессом пренебрегали, что и привело к созданию благоприятных условий для заболачивания пруда. Некоторую рекультивацию берегов произвели в 1974–1975 годах, накануне пуска Черноисточинского водовода.

После получения «вольной» Клементий Константинович Ушков продолжил строить мельницы на малых уральских реках. В 1850–1851 годах он создал ещё два подобных проекта для нужд Висимо-Шайтанского и Висимо-Уткинского заводов, а в 1857-м разработал проект переброски вод реки Туры на Кушвинский завод. Но ни один из этих проектов не был реализован. 

В 1859 году Клементий Константинович Ушков умер. Его дети и родственники в разное время уехали из Нижнего Тагила. Большинство из них записались московскими купцами III и II гильдии и вели довольно успешную торговлю. Дом Ушковых в Нижнем Тагиле, находившийся рядом со Вшивой горкой, долго гулял по рукам наследников, пока не оказался в собственности у внучек Клементия Константиновича — Надежды и Елизаветы. Но в 1886 году сёстры продали дом и навсегда покинули наши места: Надежда вышла замуж за инженера Николая Андреева (сына екатеринбургского винного магната Якова Прохоровича Андреева), а Елизавета стала знаменитой поэтессой и литературоведом в Екатеринбурге. Сам дом до нашего времени не сохранился.

Ушковский канал, или, как привыкли называть его местные жители, «канава», действует до сих пор. Он объявлен гидрологическим памятником Свердловской области, а окружающие его леса ещё с 80-х годов прошлого столетия являются охотничьим заказником.

(с) 2023. Дмитрий Кужильный для АН «Между строк»