Вокалистка группы «АлоэВера» - тагильчанка Вера Мусаелян - переехала в Екатеринбург в 16 лет. Там стартовала её музыкальная карьера. Её голос сравнивают с Земфирой, вместе с которой Вера работала над треком с инди-группой Brazzaville. Откровенные тексты «АлоэВеры» музыкальные критики ругают за пошлость, а ровесники любят за пикантность и точность на уровне ощущений. Сейчас музыканты живут в Москве и, по их мнению, уровня superstar ещё не достигли. Недавно концертная деятельность начала приносить доход, число поклонников растёт, но музыкантам всё равно приходится подрабатывать. Неделю назад группа выступила в Нижнем Тагиле, а перед концертом Вера рассказала журналисту АН «Между строк» про свои воспоминания о родном городе и о том, как не свернуть с выбранного пути, даже если все вокруг против.
Город детства
Когда я приезжаю в Тагил, накрывают детские воспоминания. Я показываю ребятам из окна машины: вот тут я с папой гуляла, вот этой дорогой я ходила туда-то… Сейчас у меня никого уже не осталось в Тагиле. Долгое время здесь жила мама, но потом мы решили, что пора её «перебирать» в Екатеринбург. Теперь она смирилась и даже полюбила город. Сейчас мне совершенно некуда прийти в Тагиле и сказать, допустим: «О, вот в этой комнатке я спала». Абсолютно ничего нет. В школу я бы хотела зайти, но как всегда нет времени – мы опять приехали за пару часов до концерта. Я училась в детской музыкальной школе №2 и в гимназии №86. Это на Вагонке. Тагил я, на самом деле, не знаю вообще, потому что у меня была гимназия, музыкальная школа - и сразу домой. График мой был забит такими важными детскими делами. Потому что меня родители (и правильно делали) пытались оградить от людей, которые гуляют в нашем дворе. Поэтому я тут не гуляла особо, я не знаю никаких районов. Просто я знаю, что есть центр, знаю, когда появился «Киномакс», и нам наконец стало где смотреть кино. И вот была моя родная Вагонка.
Говорила педагогу по хору: «Я никогда в жизни не буду петь!»
Самые тёплые воспоминания – это моя музыкальная школа. Я считаю, что у меня были великие педагоги, которые не отбили у меня любовь к музыке: Герасименко Наталья Алексеевна, по хору – Елена Станиславовна. Я не была у них лет 10, очень хотела бы прийти и сказать им огромное спасибо. Елена Станиславовна – великая женщина, которая учила нас петь, заставляла меня ходить на хор, а я ей говорила, что никогда в жизни петь не буду. Я думала, что в театр пойду. Но потом родители мне сказали: «Нет, Вера, давай-ка на менеджмент в области энергетики и корпоративного управления, а потом захочешь – иди в театр, куда хочешь вообще иди!» Менеджера из меня не получилось, я поступила на журфак, родители смирились. После журфака вдруг оказалось, что артистка из меня так себе, а вот пою я вроде бы неплохо.
Лет с 6 до 15 я грезила театральными подмостками. Но при этом я ходила в музыкальную школу, играла гаммы, очень успешно сдала выпускные экзамены по классу фортепиано. Стартовые возможности в вокале у меня всегда были, потому что мама у меня азербайджанка, папа армянин. То есть не петь я не могла. Но это никогда не казалось особым достижением. Молодец, поёшь, все поют, и что дальше-то?
Мой учитель по вокалу – Любовь Димитрук. Она оперная певица невероятная. Каждый раз, когда я бываю в Екатеринбурге, я к ней прихожу, и она со мной занимается. И даже сейчас во время гастролей всегда могу ей позвонить и сказать, что у меня что-то не так. На днях в Новосибирске у нас был концерт, и я очень сильно простыла, не могла даже говорить, и все переживали, как же я буду. Но я выхожу и начинаю петь, потому что Люба научила меня, как это делать, даже если ты вообще ничего не можешь.
Стать сильным вопреки школе
А в обычной школе, насколько я помню, в аттестате у меня четыре четвёрки. Я всегда училась не особенно хорошо: четвёрки, иногда пятёрки, иногда двойки. Но мне всё это было не очень интересно. Классе в десятом меня кто-то из учителей сильно обидел: «Вот твоя сестра с медалью, а ты кто?». А меня же главное поддеть! И я два года пахала, потом поступила в институт. Я не могу сказать, что хорошо помню своё школьное детство, хотя я всегда была очень активной. Помню, я участвовала во всех мероприятиях, мы ездили куда-то представлять наш город. Но я не могу сказать, что мне это доставляло удовольствие. Всё время было ощущение: «что-то не то». В школе была в активистах, но, когда она закончилась, я сказала: «Слава Богу, что конец!». Это было удивительно даже для моей мамы. Мне не нравится это ощущение в школе, что ты бесправен, твоё мнение никому неинтересно, его хотят подавить, и тебя никто не слушает. Я не думаю, что только в моей школе так было, думаю, вся школьная система такая. Иногда бывают талантливые дети, но как с ними работать? Они выбиваются из общей массы.
Всё, что у меня есть – это всё, что дала моя мама. Она и поёт, и танцует, и рисует, и что только не делает. Но она в первую очередь прекрасный педагог, она работает с детьми. И мы с сестрой – это как её презентация (смеётся). Я 10 лет обучения в школе ежегодно занимала какие-то места в конкурсах чтецов – и это моя мама. Всё чувствовать, любить литературу, читать, понимать, осознавать. Поэтому у меня от школы мало таких впечатлений. Школа, мне кажется, это скорее вопреки. Вот вопреки школы ты стал сильным. Есть хорошие учителя, которые у меня были. Как ни странно, по математике с любовью большой вспоминаю Галину Осипову. Мой первый учитель - Татьяна Вадимовна Скакун - нас воспитала и многое нам дала.
Когда в Екатеринбурге стало тесно, переехала в Москву
На нашем концерте в Екатеринбурге мы познакомились с мальчиком, он был моего возраста. Он организовывал концерты, занимался группами, мотался по городам. И он сказал: «Вера, а приезжай в Москву!» Он не сказал, что у него есть деньги или квартира, он просто предложил переехать. А к этому моменту я поняла, что в Екатеринбурге мне уже тесно, скучно, неинтересно. Я взяла все сбережения, какие у меня были, и поехала. Вместе со мной поехал саксофонист, который тогда играл в группе. И мы собирали там новую команду. Все участники нашей группы – из супермаленьких городов, и Тагил, можно сказать, самый крупный из них, потому что там ещё Сысерть, Бийск и тому подобные. И я очень рада, что у всех нас есть этот опыт. Потому что это абсолютно другое сознание, когда ты изначально находишься в таких условиях, в которых ты не хочешь находиться, и ты всегда будешь стремиться идти дальше. У нас нет страха перед переездами, перед тем, чтобы что-то менять. Но для многих людей это барьер: мол, я здесь родился, учился и даже если мне это не нравится… Кому-то нравится! Кто-то находит себе дело по душе в этих маленьких городках, это прекрасно. Но кого-то ломает, ведь всё вокруг говорит ему, что надо жить так, как установлено этими рамками. Но на самом деле никаких рамок нет. Я спокойно переехала когда-то в Екатеринбург, потом в Москву. И я много где жила в Подмосковье, переезжала и там. И я поняла, что никаких барьеров нет. Если завтра мы решим, что хотим поехать за границу и пожить там, то мы поедем.
Бегала зайцем, пела в переходах, выступала на «Первом канале»
Первые полгода в Москве мы жили по друзьям, чтобы сильно не надоедать - то у одного, то у другого. Потом мы жили вчетвером в крохотной однокомнатной квартире в городе Пушкино, там ещё были четыре шиншиллы и кот, которого я ненавижу. Это всё было нелегко. И ты гоняешь на репетиции в Москву, потом обратно в Пушкино по три раза в неделю 40 минут на электричке. У меня не было денег на проезд, я тренировалась залезать на перрон, бегала зайцем. У меня не было никаких стартовых возможностей, я ехала без копейки денег. И сейчас мы продолжаем снимать квартиру толпой: находишь друзей, придумываешь, как всё сделать. Потому что снять самостоятельно себе квартиру никто из нас пока не может себе позволить. Я однажды подумала: у меня есть высшее образование, надо пойти работать. Я отправила резюме, и за пару часов поступило звонков 15. Хочешь – иди работай! Но только имей в виду, когда тебе позвонят и скажут, что «Первый канал» хочет, чтобы вы пришли на «Урганта» и сыграли, ты не сможешь этого сделать, потому что у тебя будет работа в этот момент. И я для себя сделала выбор – окей, я потерплю. И я не жалею абсолютно ни о чём.
Какое-то время назад мы ездили по городам, чуть ли не сами платили, чтобы выступить. И искали разные способы заработка. Я преподавала вокал, писала статьи, готовила тортики на заказ, что только не делала! В одном интервью рассказывала, как мы собирали клубнику, сдавали кровь, я пела в переходах – было всё!
Самые близкие были против, а друзья ждали провала
Тут другой вопрос, насколько ты ко всему готов. Если ты будешь относиться к этому, как к тяжелой ноше, мол, почему мне так не повезло? То, скорее всего, тебя это всё сломает, и ты вернёшься туда, откуда начал, и будешь всю жизнь страдать, что мог, а у тебя не получилось. Если же ты ко всему будешь относиться как к какому-то преодолению, приключению, тебе будет интересно, что ждёт тебя дальше, то это всё пройдёт. Надо быть готовым, что придётся бороться с внутренними сомнениями, внешними обстоятельствами и самыми близкими людьми. А потом однажды появится ещё один такой же сумасшедший. И вы вместе будете голодранцы, без еды, без социального статуса и медицинской страховки, но вы будете делать своё дело (смеётся.) Если делать что-то хорошо, это точно рано или поздно принесёт свой результат. Ну не бывает по-другому.
Родители и близкие очень тяжело воспринимали моё решение об отъезде в Москву. Их дочь непонятно куда вдруг мотанула: «Когда ты будешь жить нормально?». Для них это очень волнительно. Полгода назад мы презентовали альбом, сделали такой красивый, качественный концерт в Екатеринбурге, на нём была моя мама. И она впервые тогда поняла, что нравится ей это или нет, но её дочь – артист. И впервые смотрела на меня именно как на артиста, а не как на свою дочь, за которую ей неудобно, когда она что-то там говорит со сцены. Она смогла абстрагироваться, и ей это понравилось. И она теперь стала следить за этим с какой-то радостью, а не «когда же это всё закончится»?
По-честному, если вы решитесь на какой-то шаг, вас никто не будет поддерживать, особенно самые близкие. И все ваши друзья будут говорить, что вы провалитесь. И все будут ждать, что вы провалитесь. Поэтому единственное – верить, что ты хочешь этим заниматься, и понимать, что это единственное, что тебе доставляет удовольствие. У меня за этот период было много сомнений. Ты часто сомневаешься, потому что ты занимаешься делом, которое не приносит тебе ни денег, ни сил, ни удовольствия. Потому что после каждого тура ты заболеваешь, потому что на попутках, маршрутках, плацкартах как-то добираешься, не кормят тебя… Ну это просто всё на износ. Потом ты думаешь: всё, окей, я не буду больше этим заниматься, я буду тортики печь. Я на тортиках заработала больше, чем за гастрольный тур могу заработать! Ты день печёшь, всё классно, тебе нравится, второй день печёшь. А на третий день ты понимаешь, что тебя тошнит от этих тортиков, и ты хочешь петь, и что на самом деле это единственное, что доставляет тебе удовольствие. Это в моём случае. В случае других людей это может быть что-то другое. Может быть ты хочешь быть резчиком по дереву, а тебе все говорят, что надо быть менеджером в офисе. И когда вы вдруг решитесь из этого всего выбраться, все будут говорить, что вы не правы. Но каждый раз, когда мы сидели без денег, без еды, я понимала, что это мой выбор.
«Я умею всё»
Месяца три назад вместе с другом мы открыли кондитерскую в Подмосковье, в Пушкино. Чтобы открыть кондитерскую, не имея специального образования, нужно просто очень захотеть это сделать. Мой друг делал ремонт, я искала кондитера. Когда у нас уже было это кафе, оказалось, что найти хорошего кондитера очень сложно, потому что в этой профессии либо уже очень дорогие специалисты, либо с маленьким опытом. Я узнала об этом, когда у нас уже была кондитерская, поэтому месяц кондитером была я. С нуля я научилась всему: у меня не было выбора, у меня кондитерская стоит! Месяц каждую ночь я ездила в Пушкино и готовила, наутро я ездила на репетицию в Москву, ночью я снова ехала в кондитерскую, а мой молодой человек стоял за прилавком. Я умею всё, и мне это нравится, я уже делала свадебные торты и всякие-всякие. Очень классный навык. И опять же это ещё раз показало, что если мне что-то интересно, то я хочу заниматься этим как хобби. Но я хочу быть здесь (показывает на сцену).
Кондитерская пока, конечно, не приносит деньги. Но в любом бизнесе, что бы это ни было, надо смириться с тем, что первые три месяца ты будешь упахиваться, а прибыли не будет. И только если ты будешь продолжать биться рогом, всё получится.
Я много чем занималась, например, организовывала йога-туры. Я ничего в этом не понимала, но у меня молодой человек был преподавателем по йоге, и я подумала, почему бы нам не попробовать. Сколько я хапнула! Это было так трудно! Но это было очень интересно: логистика, люди, как всё это происходит. Это был очень хороший опыт. Мы заработали какие-то деньги, потом мы всё это вложили в новый тур, и там всё пошло крахом. Но это бизнес. Вот тут выгорело - и вы заработали, а тут не выгорело. Но те деньги, которыми мы, нищеброды, вращаем – это абсолютно не то, из-за чего стоит стреляться.
Надо пахать круглыми сутками
Талант очень хрупкий, и этого очень мало. Упорство, трудолюбие, вера в то, что ты делаешь, честность перед собой – на этом всё строится. Все же считают, что музыканты такие творческие, жизнь такая интересная. Вот Артём (Клименко, басист, аранжировщик «АлоэВера») сводит все наши альбомы, делает аранжировки, то есть на самом деле жизнь Артёма: он сидит перед компьютером и в программке двигает кубик один, кубик другой. Для меня это «Лего» какое-то. Но на самом деле вся музыка делается именно так. А процесс творчества такой, когда – ах! - мы придумали новую песню и такие быстро тын-дын-дын записали, а дальше опять: кубик, кубик, кубик.
Мой молодой человек художник. И кажется, что если художник, то это обязательно вино, набережная. А он сидит и круглыми сутками точечки ставит – картину пишет. Круглыми сутками! И почему-то все, когда мечтают о какой-то творческой деятельности, забывают, что придётся пахать. Точно так же, как в любом другом деле.
Шоу-бизнес, о котором все говорят, что там всё через постель… Нам ни разу не предлагали! Мы, может, и согласились бы, но ни разу не было таких предложений (смеётся).
Ни с чем не сравнимый кайф
Я хочу петь песни и собирать полный зал. Но большие залы – это не обязательно большие деньги. Я хочу, чтобы не 200 человек хором пели мои песни, а 1500. Потому что это не передаваемый, ни с чем не сравнимый кайф. Мне очень нравится, что мы всё делаем сами, постепенно. У нас в «ВКонтакте» в группе 14 тысяч человек, я знаю, что каждый человек живой, настоящий, он пришёл, потому что ему понравилась наша песня. Если так двигаться дальше, то всё придёт, всё получится, всё будет круто. Мы проехали несколько городов, и я видела, как люди ведут себя на концертах, как они поют наши песни, и у меня нет сомнений в том, что мы делаем всё правильно.
Записала Наталья Вахонина
Фотографии Владислава Соловьёва, aloeband.ru, «ВКонтакте»
